По следам рижских кинотеатров ( часть вторая)

Рождение кинематографа. 13 февраля 1895 года братья предприниматели Луи и Огюст Люмьер получили патент на первый в истории аппарат, который не только снимал «движущиеся фотографии», но и мог проецировать на экран отснятый материал. Фактически это был своего рода комбайн: киноаппарат и кинопроектор «в одном лице», в котором, к тому же, можно было проявлять кинопленку - целлулоидную ленту Эдисона формата 35 мм. Люмьерам удалось удачно решить ряд технических проблем и достичь высокого качества изображения. Чтобы добиться прерывистого перемещения и покадрового экспонирования перфорированной кинопленки Люмьеры умело использовали принцип работы швейной машинки, внедрив так называемый скачковый механизм. Другой инновацией было использование принципа работы вентилятора, лепестки которого, вращаясь синхронизировано с лентопротяжным механизмом, перекрывают световой поток в момент перемещения пленки в аппарате (обтюратор). В результате отснятый материал представляет собой не сплошное растянутое изображение, а множество отдельных четких фотографий.

 

Свое изобретение братья назвали «Синематограф». Являясь в первую очередь предпринимателями, они принялись усердно продвигать и рекламировать свое творение.

 

 

 

Для начала изобретателям пришлось заручиться поддержкой научной общественности. 22 марта 1895 года в Париже на конференции, посвященной развитию фотографической промышленности, ученые мужи заслушали доклад Люмьеров о принципах работы синематографа. Свое сообщение изобретатели проиллюстрировали снятым новым аппаратом документальным короткометражным фильмом «Выход рабочих с фабрики». Свою картину Люмьеры сняли на скорую руку на собственной фабрике фотопластинок и фотобумаги в Лионе. Съёмка была проведена лишь за три дня до предстоящего доклада. Такая оперативность в использовании нового аппарата давала детищу Люмьеров хорошие шансы на коммерческий успех.

 

 

После состоялись еще несколько «проб пера» и выступлений на разных технических конференциях. И вот 28 декабря 1895 года, когда Рига еще находилась под впечатлением от оптических представлений П.Деринга, в парижском «Гранд-кафе» на бульваре Капуцинок прошел первый коммерческий киносеанс. Пусть братья Люмьер показали зрителям лишь 10 коротеньких кинозарисовок, но именно эту дату принято считать днем рождения кинематографа.

 

 

В начале 1896 года демонстрация «живых фотографий» в исполнении синематографа Люмьер с триумфальным успехом прошла во многих крупных городах Европы и, наконец, новинка добралась до Российской империи.

 

 

 Петербург. Весна 1896 года стала знаменательной для России значительными событиями в общественной и политической жизни страны. В Москве были подписаны русско-китайские договоры об оборонительном союзе против Японии, и о постройке Китайско-Восточной железной дороги. Состоялась Священное Коронование Государя Императора Николая II и Государыни Императрицы Александры Федоровны. В Нижнем Новгороде открылась крупнейшая Всероссийская промышленная и художественная выставка, которая вошла в историю как крупнейшая ярмарка дореволюционной России. В страну устремились толпы политиков, предпринимателей, коммивояжеров, антрепренёров, артистов и прочей деловой и праздной публики. В их числе прибыли несколько представителей предприятия братьев Люмьер. Но это не были коммивояжеры. Вплоть до 1897 года продажа нового аппарата «Синематограф» не входила в задачу предприятия. Несмотря на большой успех новинки, сами Люмьеры достаточно пессимистично смотрели на будущее, предрекая недолгий век своему изобретению. По их мнению, задача была проста: в кратчайший срок, пока публика не потеряла интереса к новинке, получить максимальную прибыль. Ведь желающих воспользоваться чужим изобретением и конкурентов было предостаточно. В разных странах как грибы после дождя появлялись устройства, которые с большим или меньшим успехом решали задачу фиксации и воспроизведения на экране видимого мира в его движении. Таковыми были хронофотограф Георга Демени (Франция), биоскоп Макса Складановского (Германия), аниматограф Роберта Поуля (Англия), витаскоп Эдисона (США) и пр. Поэтому в условиях жесткой конкуренции братья Люмьер применили новую тактику, которая увенчалась успехом. Они посылали в разные страны не торговцев, а специально подготовленных технических работников: кинооператоров и инженеров. «Гонцы» без устали колесили по свету, чтобы опередить более медлительных конкурентов, и демонстрировали «живые фотографии» в театрах, кафе, на летних эстрадах, при этом, не забывая усердно собирать плату за представления. И главное, чтобы интерес публики к новинке не угас, кинооператоры по ходу дела расширяли репертуар синематографа, проводя съемки достопримечательностей и выдающихся событий тех мест, которые им доводилось посетить в своих турне. Поэтому фильмотека у братьев Люмьер стремительно росла, равно как увеличивалась аудитория поклонников нового оптического аттракциона.

 

 

 

Съемку царского коронования и последующих торжеств на Ходынском поле, которые обернулись ужасной трагедией, видимо, можно считать первым трагическим эпизодом в истории мировой киножурналистики. Если сцена коронования Николая II вскоре была представлена посетителям московского синематографа, то кадры катастрофы на Ходынском поле, когда в ужасной давке по официальным данным погибли 1389 человек, были изъяты вместе с киноаппаратом. Но это случилось чуть позже, а 4 (16) мая 1896 года в летнем театре петербургского сада «Аквариум» впервые в России состоялась демонстрация синематографа Люмьер. «Живые фотографии» были показаны перед третьим актом водевиля «Альфред-паша в Париже». Необычная новинка стала гвоздем всей программы и пресса сообщила, что синематограф, несомненно, станет настоящим «магнитом» для публики. Через два дня 6 (18) мая посланники Люмьеров открыли на Невском проспекте №46 первый в России синематограф.

 

 

 

Английский пионер кино Роберт Вильям Поул (R.W.Paul), который в марте 1896 года впервые познакомил англичан с «живыми фотографиями» собственного производства, подал заявку на премьеру своего аниматографа в Петербурге. Однако по каким-то причинам представление, запланированное на 4 мая, не состоялось. Поэтому сеансы английского кино петербуржцы увидели позже французского – лишь 26 мая, и проходило это в театре на территории зоопарка.

 

Москва. 6 (18) мая французский импресарио Рауль Гюнсбург показал люмьеровские картины в театре Солодовникова в Москве. Затем синематограф в течение пяти дней, с 26 по 31 мая давал представления в театре летнего сада «Эрмитаж» (в Каретном ряду). «Живые фотографии» предлагались «на закуску» по завершению театральных представлений. По другим сведениям в Москве в это время гастролировал витаскоп американца Эдисона - самого главного конкурента Люмьеров. Позже витаскоп Эдисона побывал в Петербурге, где его посетил выдающийся музыкальный и художественный критик Владимир Васильевич Стасов вместе со своим другом композитором А.К.Глазуновым. Диковинное зрелище произвело неизгладимое впечатление на пожилого демократа, знатока и ценителя искусства, которому довелось повидать всякое за свои 73 года. В письме своему брату Д.В.Стасову 30 мая 1896 года критик писал: «В какое восхищение меня привела, в понедельник, движущаяся фотография, эта изумительная, гениальная новость Эдисона. Тот же Глазунов потащил меня смотреть. Он уже раз прежде видел; оттого, в своем превеликом восторге, и меня с собою потащил. Да, это опять что-то необыкновенное, ни на что не похожее, и такое, чего раньше нашего века никогда и ни у кого быть не могло. И мы с Глазуновым были тут в таком необычайном восхищении, что по окончании представления долго и громко хлопали в ладоши и громко кричали: «Vivat Edisson». Я даже тотчас объявил Глазунову, восхищенному, конечно, не меньше меня, невзирая на его мертвое пергаментное лицо: «Извольте, сударь, непременно, - но непременно, и не смейте отказываться, - извольте сочинить маленькую вещицу «Ура Эдисону!», и мы тотчас пошлем в Нью-Йорк, и там у них вся Америка будет петь и играть это, если только вам хорошо удастся! Так извольте же, извольте! И он обещал опять-таки. Удивительные это в самом деле вещи, даром, что еще не достигнуто настоящее совершенство, и часто фигуры, и предметы, и фон мигают и вздрагивают, как бывало прежде розовый свет в фонарях у Яблочкова. Да что это, это все безделицы против изумительности дела самого».

 

Нижний Новгород. Весь июнь на Нижегородской выставке синематограф Люмьер давал представления в кафешантане французского антрепренёра Шарля Омона «Театр концерт – Паризьен». Один молодой журналист из «Нижегородского листка» весьма эмоционально описал свои впечатления от знакомства с синематографом: «Вчера я был в царстве теней. Как странно там быть, если бы вы знали. Там звуков нет и нет красок. Там все — земля, деревья, люди, вода, воздух — окрашены в серый однотонный цвет; на сером небе — серые лучи солнца; на серых лицах — серые глаза, и листья деревьев серы как пепел. Это не жизнь, а тень жизни, и это не движение, а беззвучная тень движения. Объясняюсь, дабы меня не заподозрили в символизме или безумии. Я был у Омона и видел синематограф Люмьера — движущиеся фотографии. Впечатление, производимое ими, настолько необычайно, так оригинально и сложно, что едва ли мне удастся передать его со всеми нюансами, но суть его я постараюсь передать. …Экипажи едут из перспективы на вас, прямо на вас, во тьму, в которой вы сидите, идут люди, появляясь откуда-то издали и, увеличиваясь по мере приближения к вам, на первом плане дети играют с собакой, мчатся велосипедисты, перебегают через дорогу пешеходы, проскальзывая между экипажами. Все движется, живет, кипит, идет на первый план картины и исчезает куда-то с него... И вдруг что-то щёлкает, всё исчезает, и на экране является поезд железной дороги. Он мчится стрелой прямо на вас — берегитесь! Кажется, что вот-вот он ринется во тьму, в которой вы сидите, и превратит вас в рваный мешок кожи, полный измятого мяса и раздробленных костей, и разрушит, превратит в обломки и в пыль этот зал и это здание, где так много вина, женщин, музыки и порока…».

 

 

 

Молодой журналист, так красочно описавший свои ощущения во время сеанса синематографа, стал впоследствии знаменитым писателем – Максимом Горьким. Позже в газете «Одесские новости» он писал следующее: «…На вас идет издали курьерский поезд - берегитесь! Он мчится, точно им выстрелили из громадной пушки, он мчится прямо на вас, грозя раздавить; начальник станции торопливо бежит рядом с ним. Безмолвный, бесшумный локомотив у самого края картины … Публика нервно двигает стульями – эта махина железа и стали в следующую секунду ринется во тьму комнаты и все раздавит… Но, появившись из серой стены, локомотив исчезает за рампой экрана, и цепь вагонов останавливается. Обычная картина сутолоки при прибытии поезда на станцию. Серые люди безмолвно кричат, молча смеются, бесшумно ходят, беззвучно целуются».

На первых порах все представление синематографа длилось минут пятнадцать. Многие посетители отказывались покидать помещение, не посмотрев несколько раз завораживающее зрелище прибытия поезда. Другие сцены в программе Люмьер – кавалерия, падающая стена, пляж, ребенок за завтраком, марш солдат – не оставляли такого глубокого впечатления как поезд.

 

 

В заключение этой части хочется отметить, что многие ученые и предприниматели готовили почву для изобретения кинематографа, многие шли нога в ногу на пути изобретения оборудования для съемки и показа «живых фотографий», но братья Люмьер оказались не только талантливыми изобретателями, но и самыми удачливыми коммерсантами в этой области. Созданный ими аппарат постепенно вытеснил с рынка все остальные изобретения. Вот почему кинематограф начинается с имени французов Люмьер, имена же других пионеров кино ушли на второй план. Освоенный Люмьерами 35-миллиметровый стандарт кинопленки впоследствии «перекочевал» на фотопленку, и тем самым на долгие десятилетия прочно закрепился на всех фронтах светописи и двигописи.

 

 

 

В следующей части мы поговорим о том, как кинематограф пришел в Ригу.

Начало: 

Первая часть По следам рижских кинотеатров

 

Если Вам понравилась статья, можете подписаться на новости сайта здесь.

Юрий Перевощиков, Рига, Февраль 2012 г.