Сотни человеческих черепов на Петербургском предместье

 

 Поморский Б.

 

В Риге есть теперь место, где обнаженными ва­ляются на поверхности земли десятки человеческих черепов, а по взрыхленному песку обшир­ной площадки трудно ступить, чтобы не стать но­гою на пожелтевшие и почерневшие кости: на толстые берцовые и тазовые и на тоненькие — ребра женщин, на темные обруча грудных клеток, на черные звенья позвоночника тех, кто были когда-то людьми.

Находится это место па углу двух бойких улиц Петербургского предместья, по которым чуть ли не ежеминутно пробегают автомобили и беспрерывной чередою проходить днем публика.

 

 

Словом, это жуткое место — на углу Вальдемарской и Гертрудинской улиц, во дворе дома, где зимою ютился русский техникум инженера Около-Кулака.

Площадка эта огорожена дощатым забором, и на ней копошатся десятки людей, рубят деревья, разрывая почву и увозя верхний слой земли во двор дома №55 по той же Вальдемарской улице.

Здесь строитель Борхердт готовится воздвиг­нуть обширный гараж для Карла Ульмана. Спешно копает ямы для фундамента и, срезая толстый слой земли, ровняет гористую площадку.

И с каждым ударом лопаты или заступа — из желтой земли выступают человеческие кости и часто показываются черепа.

Если череп не раздробленный, то привычный рабочий ловко и рукою подбрасывает «бывшую го­лову» в центр площадки, где возле кучи камней и обломок кирпича имеется уже груда останков.

 

 

 

Руки рабочим приходится пускать в ход и в тех случаях, когда из почвы, торчмя, выступа­ют большие ножные или ручные кости, которым неудобно извлечь из земли или отбросить в сто­рону лопатой.

А остальные «осколки людей», мешаясь с песком, местами почерневшим от впитанного в себя сока разлагавшихся когда-то тел, попадают в телеги, из которых высыпаются в другую долину, на которой вскоре вырастет какое-нибудь здание.

Мертвецов здесь много, и покоятся они в земле в два-три этажа, как в катакомбах, причем, как заметили рабочие, вверху иногда встре­чаются детские костяки, а ниже сплошь — взрос­лых людей.

 

— Вероятно в очень старые времена положили их сюда, — толкуют рабочие. Уж больно

крупные кости. Тонких у нынешних не встре­тишь!

— Ну, здесь что! А вот когда перед войной мы рыли фундамент на Столбовой, так нашли там настоящего великана — голова с пивной котел, — вмешивается другой землекоп.

— Да и похоронен быль великан странно. — Стоймя стоял в земле. Сверху вырыли голову, потом другие кости. До ступней так и но добра­лись, а стали класть кирпичи сверху.

Рабочие с недоумением смотрят на меня, ког­да разъясняю, что вероятно, этот человек был преступником, и его живьем закопали в землю. Толкую им, что ограда рижского форштадта в средние века проходила примерно по Гертрудинской улице, и на углу Гертрудинской и улицы Свободы находились те Рауэнские ворота, через которые в 1710 году впервые ворвались, во главе с пpaпорщиком Шапошниковым, в рижский форбург петровские полки.

Столбовая находилась уже за чертой города, и названа так потому, что там в старину стоял по­зорный столб, к которому привязывали на по­смешище толпы преступников. Тут же скрипели виселицы, устраивалась плаха, а неглубокие ямы в песке принимали в свое лоно казненных...

 

— Потому-то, как ни рыть возле Столбовой,— обязательно наткнешься на кости, а остатков гроба что-то не видно! — заявляет мой собеседник.

— А может, здесь тоже убивцы лежат? — осведомляется заинтересованный другой. — Что ж, и малых ребят тоже казнили?

Точного ответа дать не могу. Детские скелеты на верхнем этаже, конечно, принадлежать к позднейшей поре, когда это место превратилось

в обычное кладбище. То же надо сказать относительно второго слоя костяков. — Там возле ко­стей видна почерневшая земля — следы распада гробов, а в некоторых местах даже следы полуразложившегося дерева. При нас вытащили берцовую кость, присохшую» к остаткам гробо­вой доски. Здесь, по-видимому, похоронены не казненные, а мирные жители.

 

А в нижнем слое, среди совсем уже потемневших скелетов есть и кости казненных.

Ограда форбурга шла по песчаной дюне, одной из тех, которые до нынешнего дня делают улицы форштадта и дворы домов не совсем ров­ными.

Кладбище находилось на скате горки, что можно отчетливо видеть при производящихся теперь работах.

На углу Гертрудинской и Вальдемарской раз­рыто, таким образом, форштадтское кладбище, находившееся в старину непосредственно за огра­дой форбурга или на самом краю предместья.