Своими глазами

Линард А. Своими глазами. // «Советская Латвия», №89, 15 апреля 1945 г.

 

 

Два года я пробыла в саласпилсском концентрационном лагере.

Никогда не забуду всего того, что пришлось мне видеть здесь и перенести. Однажды перед вечером, к виселице, стоящей неподалеку от комендантского дома, подвели человека, все лицо которого было в крови. Его втащили на небольшую подставку, на шею набросили веревку. Палачи подтянули веревку, и один из немцев выбил подставку из-под ног несчастного.

 

Помню, как был повешен и другой человек — рижанин Канеп. После того, как нас привезли в лагерь, Канеп случайно оказался у ворот лагеря, где стояла сильная охрана. Бежать он никак не мог, так как рисковал быть убитым на первом же шагу. Канепа немедленно схватили и бросили в карцер, где он просидел десять суток без пищи. В один из дней, дело было в субботу, его вытащили в носках полумертвого и подвели к виселице. Заключенным приказали собраться во дворе.

 

Все с ужасом наблюдали страш­ную картину. Один из палачей про­читал приказ, в котором говорилось, что Канеп пытался бежать из ла­геря, и потому приговаривается к повешению. Немец выбил ногой подставку, и веревка затянулась на шее Канепа. Так был повешен ни в чем неповинный человек.

Не знаю откуда, но до коменданта лагеря дошло, что кто-то из персо­нала больницы слушает радио. В больнице работали врачи Бдилс, Олейников и санитар Синцов. Их всех вызвали к коменданту. Через несколько часов санитар Синцов вернулся весь избитый, а врачи не вернулись ни в тот день, ни на сле­дующий. Оба они были расстреляны.

 

В марте 1943 года в лагерь при­вели большую группу людей. Здесь были мужчины, женщины с детьми, старики. На дворе еще стояли за­морозки. Но несмотря на это, всех вновь прибывших заставили мыться «в бане» ледяной водой. Всем, кто мылся, приказали оставить грязное белье в бане и бежать в барак раз­детыми.

 

Страшно было смотреть на этих людей, перебегавших голыми из ба­ни в барак. Многие из них после этого заболели и умерли.

Особенно большая смертность на­блюдалась среди детей.

Дети были отобраны у матерей и помещены в отдельном бараке, а по­том, когда в лагере началась эпиде­мия скарлатины, детей стали грузить на машины. Женщины, увидев, что их детей собираются увозить, под­няли страшный крик. Они рвали на себе волосы, цеплялись за борта машин. Детей увезли неизвестно ку­да. И только после стало известно, что все они были расстреляны в ле­су, неподалеку от лагеря.

Вскоре после этого в лагере ста­ли собирать всех тех, кто по со­стоянию здоровья не мог работать. Из больницы вытащили больныхмужчин и молодых людей. Нашлось их около 50 человек. Все они были зверски убиты в лесу.

 

Часто в лагере устраивались об­лавы и обыски. Немцы страшно боялись, что творимые ими зверства станут известны населению из пи­сем заключенных.

Во второй половине сентября 1944 года немцы собирались отпра­вить меня в числе других на катор­гу в Германию. Одна мысль об этой поездке наводила ужас на за­ключенных. Это было равносильно расстрелу в саласпилсском лесу. Только стремительное наступление Красной Армии спасло меня и мно­гих других от этой страшной участи.