Воспоминания бывшей узницы концлагеря Саласпилс Валентины Иосифовны Тращенко (Межецкой)
Во время немецкой оккупации наша семья в составе четырех человек: отец - Иосиф Иванович Межецкий 1895 года рождении, мать Мария Калимировна 1905 года рождении, брат Евгений Иосифович 1930 года рождении и я, Валентина, 1928 года рождения, проживала в деревне Колесники Пасиенской волости Лудзенского уезда.
Наша деревня находились недалеко от российско-латвийской границы, примерно в полутора километрах. Дом наш стоял рядом с лесом, который простирался вдоль границы на несколько километров. В лесах были партизаны. Иногда ночью они заходили и к нам.
В нашей деревне жил староста волости Адам Косько. Может, ему, а может, кому-то другому чем-то не угодили мои родители. Поэтому в волости наша семьи была занесена в списки неблагонадежных элементов.
25 августа 1943 года, в обед, в наш дом вошли два полицая с оружием. Нам приказали собрать документы, продукты, одежду. Нам сообщили, что мы арестованы за поддержку партизан. Вместе с нами арестовали и семью нашего соседа Александра Слядзя, его жену и двоих малолетних детей, Приказали запрячь лошадь. Погрузили вещи на телегу и погнали нас примерно за три километра в деревню Хорошево. Там стояли две грузовые машины с охраной. Привели еще несколько семей из Хорошева – семью Петра Сырцова и семью Петра Чернявского, из деревни Долгие – семью Александра Сырцова, Зигисмунда Голубцова и другие. Погрузили нас на машины и увезли на станцию Зилупе. Там было много привезенных из близлежащих волостей.
Нас погрузили в товарные вагоны, которые для перевозки людей оборудованы не были, а набиты были буквально битком. Куда нас повезут, нам не сказали. Мы даже не видели, какие станции проезжали. Но когда поезд останавливался на какой-нибудь станции, были слышны стоны людей и команды охранников. В другие вагоны погружали новых страдальцев.
Через день наш эшелон остановился. Открыли двери вагонов, и последовала команда: «Быстрее выгружайтесь!». Полицаи вскочили в вагоны и начали нас оттуда просто выбрасывать. Когда мы оказались на улице, осмотрелись вокруг - никакой станции, кругом лес, а вокруг охрана СС с автоматами и собаками. Поезд ушел. Из леса появились грузовые машины с эсэсовцами. Погрузили наши вещи и увезли куда-то в лес. А нас построили в колонну и под охраной повели в лес. Все были уверены, что нас ведут на расстрел, а о том, что в лесу расположен лагерь, мы не знали.
Так лесной дорогой мы прошли километра полтора. Родители несли детей на руках. Нас привели не нарасстрел, за колючую проволоку - в концлагерь Саласпилс...
В лагере нас согнали в длинные бараки. Женщины успокаивали плачущих детей. Об этом даже вспоминать страшно... Условия были ужасными: в туалет ночью выходить было нельзя – в углах стояли ведра. А весь барак кишел блохами и вшами.
На весь день давали нам пол-литра баланды из конины и гнилой картошки, 200 гр. хлеба пополам с опилками. Кроме нас в лагере было много осужденных дезертиров, партизаны, бывшие милиционеры. Многие пытались бежать, но были пойманы. За это их зачислили в штрафную роту. На территории лагеря стояла виселица...
В таких условиях старики и дети долго выдержать не могли. Многих детей забирали в детский барак. Матери знали – если ребенок заболел и его забирают «лечить», то больше его не увидишь. Это было так жутко!
Спустя некоторое время было разрешено отдавать детей родственникам, и это делали многие, хотя некоторые и не хотели расставиться с детьми. Так, в декабре отпустили моего брата Женю. Он уехал в деревню к бабушке.
В начале октября был объявлен карантин. Мужчинам, женщинам и детям было приказано раздеться догола. Потом нас всех вместе погнали в «баню». Помылись мы там холодной водой, выдали нам кое-какое белье. Мужчин погнали в один барак-карантин, женщин – в другой.
20 декабря 1943 года нас пригнали на станцию Саласпилс, снова согнали в скотские вагоны, и через сутки мы уже были в Германии.
На станции Эрфурт нас разделили на группы по несколько человек. Нам повезло – я, мать и отец оказались вместе, и направили нас на большой завод в город Ротенбург. На нем работали люди разных национальностей. Отец с матерью работали на заводе, а меня определили в одну семью - к женщине, у которой муж погиб на фронте, и она жила с двумя небольшими детьми, Хозяйка ходила на работу, а я с детьми оставалась дома. Присматривала за ними, убирала квартиру, готовили еду. Хозяйку звали фрау Олга Шварц.
Родители мои жили в лагере, в бараках. Работали они шесть дней в неделю, по 10 часов. По воскресеньям нам разрешали встречаться. Хозяйки были очень хорошая женщина, меня очень любила. Перешивала свои платья и меня одевала, обувала, кормила. Когда пришлось уезжать домой, она просила меня остаться.
В апреле 1945 годи наш город освободили американцы. Мы не знали, где фронт, газет не читали, радио не слушали. Последние дни кругом раздавились выстрелы.
После окончании войны нас перевезли в советскую зону и поместили в фильтрационные лагеря. По дороге домой нам на многих станциях приходилось подолгу ждать очередного поезда. Дорога домой заняла два с половиной месяца. Многие ее не выдержали, хоти так долго ждали... На остановках нас не кормили, Все вещи, какие были, продали на питание. Меня тоже извела дизентерия. Но мы вернулись, мы были дома...
2 апреля 1994 года
