Дело Иоанна Раутенфельда. Часть I

 

Суд был согласен. Раутенфельд с женой и сыном оказались в стеснённых обстоятельствах и к тому же стали часто получать письма с угрозами, что его силой отвезут в сумашедший дом Др. Шенфельда и заключат на всю жизнь. Всё пережитое – суд, угрозы, стеснённое материальное пложение – угнетало Раутенфельда до такой степени, что, получив всего за одну неделю 5 писем с угрозами, он заболел и по ночам бредил. В ночь на 1 февраля, на первом этаже под его квартирой, в помещении арендованном проститутками, раздался оглушительный грохот ломаемой мебели и крики о помощи, он находясь в бреду, спросонок выпрыгнул из окна второго этажа и поранил голову. Его подобрали в бессознательном состоянии и отвезли в городскую больницу, но уже на второй день в больницу явился его брат Пауль и отвёз его в больницу общества Табора (Tabora biedrības slimnīca). 5 февраля к его супруге явился Др. Шенфельд и потребовал одежду, вещи мужа – в первую очередь особенно ценную скрипку и револьвер, в чём ему было отказано и он перевёз в свою клинику Раутенфельда ещё не пришедшего в сознание. Уже 10 февраля Трухард подаёт в окружной суд прошение о придании дальнейшего хода делу т.к. Раутенфельд заметно потерял рассудок и находится, как умалишенный, в учереждении для умалишенных Др.Шенфельда, и настолько болен, что может скоро умереть и т.к. после его смерти может появиться завещание, поэтому он просит суд определить на месте душевное состояние больного. 22 февраля суд признал просьбу выполнимой и к Раутенфельду явились вышеупомянутый помощник инспектора Др. Алексеев и городские врачи Пуго и Кашлин. Они находят Раутенфельда больным и в неподвижном состоянии. На многие вопросы он не отвечает. На вопрос, узнаёт ли он врача клиники, он отвечает: «Николай». На – «кто такой этот Николай?» он отвечает: «-У нас только один Николай». На многие последующие вопросы он не отвечает, но спрашивает: «-Почему меня тут держат?» На суде эксперты подтверждают его слабоумие (сумашествие), и суд решает признать его таковым. Суду даже не было сообщено о том, как и при каких обстоятельствах Раутенфелд и его супруга перешли в православие. Важно и то, что согласно статьи 1913 гражданского устава (civilustava) дело рассматривалось в Егавском, а не в Рижском окружном суде, т.к. постоянным местом жительства была Елгава. Таким образом Иоанн Раутенфельд оказался в сумашедшем доме Др.Шенфельда и его, как невменяемого, лишают прав наследования в т.ч. и Большой усадьбы Биерини. Др. Шенфельд в истории болезни указывает на то, что Иоанн Раутенфельд первые 4 недели пролежал без сознания, но, очнувшись, вёл себя спокойно и выполнял все условия и режим клиники без возражений; но постоянно просил дать деньги находящимся в нужде жене и сыну, что подтвердил и брат самого Шенфельда как непосредственный врач клиники. Жена посещала его почти ежедневно и уже 21 марта подала в Рижский окружной суд прошение разрешить забрать его из клиники . Она обязуется содержать его, себя и ребёнка на те средства, которые опекун Раутенфельда платит Шенфельду за его содержание в клинике, указав на то, что при встречах с ней, муж ведёт себя совершенно нормально; но доверенное лицо опекуна – барона Фрейтага Адригховена [так в тексте статьи] – присяжн. Адвокат с этим был не согласен, указав, что с решением суда в этом вопросе он не согласен. Об условиях жизни Раутенфельда в клинике свидетельствуют, что питание недостаточное, мясо – несъедобное, и ему приходилось довольствоваться супом – в обед и хлебом с молоком – на ужин. Медикаментов для лечения не давали.

 

В деле Иоанна фон Раутенфельда установлено, что он душевно здоров, несколько нервозен и посему предан суду за убийство Др. Шенфельда, переведя его в последующие дни из больницы Александровских высот в тюрьму. Его душевное состояние основательно проверялось целых 3 месяца кряду. Были допрошены члены его семьи, домашние врачи о его прошлом вплоть до его помещения в учереждения для слабоумных Шенфельда. Особенно интересно прозвучал его рассказ о побеге из учереждения для слабоумных в Фриеденхейме, прямо подтвердив его здравый рассудок. Опекун Раутенфельда признал необходимым ежемесячно выплачивать 60 руб. его жене и ребёнку на содержание. Более подробные новости надеемся предоставить в ближайшее время .

 

Как вкратце было указано, срок проверки здоровья Иоанна фон Раутенфельда закончился, он признан душевно полностью здоровым, но после продолжительных тяжелых переживаний – несколько подавленного расположения духа. Заслуживают внимание его ответы на вопросы, заданные в процессе проверки здоровья, некоторые из них здесь цитируются. 14 июля, вскоре после его помещения в учереждение на Александровских высотах, на вопрос: «почему он сюда помещён?», — он ответил: « -из-за случая с Др. Шенфельдом». Вы находились в учереждении Др. Соколовского? — « Да, несколько лет тому назад». Чем Вы болели тогда? — « Катар лёгких». Хотели ли в то время установить над Вами опекунство? — « В последнее время – хотели». Почему? — «Мои влиятельные и богатые родственники применили против меня средства, т.к. я женился на девице из низшего сословия». Как Вы попали в учереждение для слабоумных Др. Шенфельда? — « Меня поместили туда против моей воли и продержали полгода. Но 24 июня мне удалось вырваться оттуда и покинуть город. Вернувшись в город, я остановился на квартире моей матери на ул. Андрея (Андреевской-прим.перев.) думая проживать там в безопасности. На вопрос о столкновении с Др. Шенфельдом фон Раутенфельд ответил: — «я находился один в квартире на ул. Андрея когда кто-то внезапно резко распахнул двери и вошел Др.Шенфельд. Он сказал: «Идёмте со мной», на что я ответил: «Я взрослый человек и не желаю идти». Др. Шенфельд воскликнул: «Вам это необходимо сделать! Я хочу этого!». – «Я хотел уйти, но Др.Шенфельд накинулся на меня и схватил меня так крепко, что я не мог вырваться. Из моего кармана выпал револьвер; я его поднял но ещё не стрелял, но т.к. Др. Шенфелд меня не отпускал – тогда, защищая себя, выстрелил не целясь и без мысли убить доктора. После выстрела Др. Шенфельд вышел в другую комнату. Я, подумав, что он пошел за подмогой, вышел через (rowji – перевода этого слова не обнаружил. По смыслу может быть – т.наз. чёрный ход. Прим.перев.), сказав служанке: «там, очевидно, что-то случилось». Покинув квартиру, я подался в округ (aprinķī) где пробыл несколько дней и случайно в газетах прочитал о тяжелом ранении и смерти Др. Шенфельда». Вам не жалко др. Шенфельда? — «Смерть любого человека – дело серьёзное и достойное сожаления, но что касается Др. Шенфелда – моя совесть чиста. Я действовал в рамках необходимой защиты от насилия со стороны Др. Шенфельда». В конце протокола отмечено, что фон Раутенфельд ведёт себя спокойно, соблюдает больничный режим, со всем согласен, отвечает на задаваемые вопросы, разговаривает весьма разумно, не высказывает никаких бредовых идей, но немного удручён. Четырьмя днями позже он так отозвался о стычке с Др. Шенфельдом: «Др. Шенфельд напал на меня в моей же квартире; я сопротивлялся, но т.к. он был сильнее меня, я был вынужден использовать своё право — защищаться с оружием. После выстрела Др.Шенфельд вышел из комнаты. Как сильно я его ранил – мне не было известно. Только позже прочитал в газете о том, что Др. Шенфельд скончался от тяжелого ранения». Имеете ли Вы присяжного адвоката для ведения Вашего дела? — « Зачем мне адвокат? Мне нет необходимости участвовать в каком либо судебном процессе. Но я могу быть сам себе защитник. Сейчас я хочу только одного, чтобы в дальнейшем никто не отнял у меня свободу. Я и так ¾ года незаконно лишен свободы. В феврале этого года в Елгаве я подвергся нападению и меня, в бессознательном состоянии отвезли поначалу в «Табор» (см.прим. Р.Д.), а позже в учереждение Др. Шенфельда. В учереждении Др. Шенфельда меня содержали очень строго, плохо со мной обращались, там был ужасный воздух и отвратительная пища. Др. Шенфельд постоянно вмешивался в мои личные дела, к примеру, интересуясь, почему я такой набожный. Я женился на молодой цветущей девушке. А теперь не знаю, где находятся моя жена и мой ребёнок». В протоколе от 20 июля сказано, что фон Раутенфельд ведет себя спокойно и послушно и просит разрешить ему прогулки на свежем воздухе.
Прим. Р.Д. В 1887 г. в Елгаве священник Людвиг Катерфелд основал больницу для душевнобольных. Объединяется с основанной в 1901 году больницей Гинтермуйжа. В 1921 г. – Елгавская психоневрологическая больница.

 

 

О деле Иоанна Раутенфельда. Недавно стало известно, что следственный судья окружного суда подал уголовную жалобу на госпожу Раутенфельд, обвиняя её в том, что она различными способами принудила Раутенфельда жениться на ней, зная о его слабоумии. Но это неправда. Кое-кто из близких думали поддержать такое обвинение и обратились к священнослужителю, обвенчавшего Раутенфельда, с несколькими замечаниями и предложениями; но им разъяснили, что венчание происходило не внезапно, а после законного и тщательного 4 месячного обследования и, следовательно, о расторжении брака не может быть и речи. Крайне трудным был бы развод и по инициативе самого Раутенфельда. Сам Раутенфельд по-прежнему находится в учереждении на Александровской высоте, хотя эксперты признали его полностью душевно здоровым. Его не освобождают, потому что ещё не допрошены все заявленные по делу свидетели. Помимо экспертов ему было сообщено о скором освобождении, и т.к. это ещё не произошло, он так сильно расстроился, что защитник подал в соответствующие органы просьбу об освобождении из учереждения. В последнее время он очень тоскует по жене и детям, которых к нему допускают по средам и воскресеньям.