Имя им – Легион

 

 

 

 

 

 

Осенью 1941 года стало ясно, что план, разработанный в недрах Третьего рейха, молниеносной войны на востоке оказался провальным. После ряда неудачных боевых операций немецким войскам не удалось реализовать первоначальные замыслы, и командование было вынуждено вступить в затяжную позиционную борьбу на обширных территориях в невыгодных для себя условиях. Одной из составляющих этих неудач стала большая потеря человеческих ресурсов. Так, например, с июня до декабря 1941 г. потери вермахта на восточном фронте в численности солдат составили 307 000 человек,[1] а к концу 1943 г. эти потери насчитывали уже 1,64 млн. солдат. В попытке изменить ситуацию в начале 1943 г. германское верховное командование приняло решение об использовании дополнительных людских ресурсов на оккупированных территориях в качестве подсобных рабочих (Hilfswillige) – повара, сиделки, водители и пр. Обеспокоенное большими потерями на передовой фронтовое командование призывало Верховную Ставку к организации похожих военных подразделений, которые состояли бы из населения оккупированных стран.

Однако, захватив огромные территории в Европе и остро нуждаясь в их эффективной обороне, немецкое командование не имело права объявлять мобилизацию на оккупированных территориях, не имея на то юридических полномочий[2]. Для обхода этих «неудобных» международных требований Берлин активно ищет возможные лазейки в различных соглашениях, а до того времени на захваченных территориях проводит агитации во всевозможные добровольческие формирования. Коснулось это и Латвии. Уже начиная с середины июля 1941 г. по январь 1943 г. в Латвии были организованы несколько добровольческих формирований, силы которых активно использовались как для обеспечения внутреннего порядка, так и на фронте. С сентября 1941 года начинается формирование латышских полицейских батальонов. Всего на территории Латвии было создано 45 таких батальонов (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei) общей численностью около 15 000 человек.[3]

Несмотря на приток добровольцев, немецкая армия все же ощущала острый недостаток в военной силе, особенно в солдатах. Главная причина этой нехватки скрывалась, конечно же, в огромной протяженности линии фронта, которую необходимо было постоянно удерживать под угрозой прорыва. И хотя Германия проводила набор солдат на новых землях, их набору, кроме требований международных прав, препятствовали еще несколько факторов, мешающих проводить всеобщую мобилизацию: во-первых, население восточных стран, согласно нацистской расовой теории, считалось «неполноценным» и не могло выступать наравне с «высшей» немецкой расой, во-вторых, проводимый террор самых разных категорий граждан, вносил свои коррективы в отношение к захватчикам, и многие относились к ним враждебно, что в значительной мере осложняло как проведение призыва, так и взаимоотношения немцев с призывниками восточных земель. Но стремительное развитие событий на восточном фронте, потребовало от Берлина все быстрее искать пути к организации новых военных формирований на подконтрольных территориях. С конца 1942 г. отношение немцев к восточным народам стало меняться. 3-го ноября 1942 года руководители так называемого «латышского самоуправления» были приглашены к командующему силами СС и полиции в Латвии бригаденфюреру Вальтеру Шредеру, который предложил им обратиться с ходатайством о формировании латышского легиона СС. В итоге генерал Рудольф Бангерскис и его сторонники обращаются с просьбой к рейхскомиссару Генриху Лозе и дают свое согласие на формирование 100-тысячной латвийской армии[4]…

 

Спустя некоторое время, 27 января 1943 г. в 16 часов в кабинете главного начальника СС и полиции генерал-майора Шредера на бульв. Калпака 1 состоялось совещание, куда были приглашены члены латвийского самоуправления: генерал-директор внутренних дел Латвии генерал Оскар Данкерс, генерал-директор образования Мартиньш Приманис, генерал-директор финансов Янис Скуевич, генерал-директор хозяйственной части В.Загерс, генерал-директор сообщения Лейманис, генерал-директор юстиции Альфред Валдманис, шеф ревизионных дел Ванагс, руководитель спорта Р.Плуме, полковник Артур Силгайлис и полковник-лейтенант Вольдемар Вейс. Генерал-майор Шредер сообщил собравшимся о том, что в Германии немецкий вождь разрешил формирование латышского добровольческого легиона с названием «Waffen-SS Legion Lettland». Это решение Берлина Шредер прокомментировал так: «Латыши всегда хотели присоединиться к борьбе с большевизмом. Уже 32 000 латышей служат «стражами безопасности» (Shutzmänner) на фронте». На что А.Валдманис ответил: «Латыши действительно всегда хотели бороться с большевизмом, но сами немцы создали такие условия, что эти желания не было возможности воплотить. … и 32 000 человек «ваших стражей безопасности» не были добровольцами в полном смысле этого слова. Мы ничего об этой акции не знали, поскольку все было сделано за нашими спинами, и мы получили сообщение, которое свидетельствует о том, что эти «добровольцы» пошли в батальоны под большим давлением».[5]

 

Утром 29-го января 1943 г. состоялась еще одна встреча представителей латышского самоуправления с генерал-майором Шредером. Перед встречей генерал-директоры собрались в Дирекции юстиции у А.Валдманиса, чтобы договориться об общей позиции. После некоторой дискуссии остановились на трех выдвинутых точках зрения о намерении в создании легиона: 1) Необходимо отличать добровольческое вступление от мобилизации, поскольку первое нельзя запретить, а второе нельзя разрешить; 2) Кровь латышей можно проливать только за свободу Латвии, и в том случае, если нет абсолютных гарантий, что латышские силы будут служить только латышскому народу, нельзя поддерживать ни мобилизацию, ни добровольческие акции; 3) В таком случае позиция против немцев должна быть такой: мы хотели бы, но не можем. У нас нет прав. Верните независимость, и латыши свою свободу защитят.

 

В 9 часов 30 минут того же дня в генеральном комиссариате состоялось совещание латышского самоуправления и немецкого командования. Среди присутствующих в протоколе заседания значатся: генерал-майор Шредер, руководители главной части – Симм и Борке, с латвийской стороны: Приманис, Загерс, Скуевич, Лейманис, Ванагс, Валдманис, руководил заседанием генерал-комиссар Отто Дрекслер. На повестку вынесли 4 вопроса: 1) Формирование добровольческого легиона; 2) Способствование рождаемости латышей; 3) Аресты рядовых; 4) Положение латышского самоуправления.

Как можно понять из протокольной записи встречи, для представителей самоуправления одним из самых важных вопросов был вопрос о независимости Латвии. Из разговора А.Валдманиса и Дрекслера: «А.В.: У нас всех есть общий и единственный идеал, только одно единственное желание: чтобы Латвия вновь стала независимой. Неважно, что мы делаем и что каждый из нас по отдельности говорит… Мы надеемся, что достигнем своей цели. Но мы желали бы получить независимость от рук немцев, нежели от кого-то другого». Когда разговор коснулся непосредственно темы создания легиона, то в числе прочего А.Валдманис выразил сомнение по поводу того, что формирование легиона будет успешным: «Добровольческие акции особых результатов не дадут, быть может, лишь несколько тысяч присоединятся». На чтогенерал Шредер возразил: «… позавчера мне сообщили, что в Литве в легион вступили около 30 000 человек». Валдманис ответил, что об этой акции ему неизвестно, и то, что: «… в Латвии о такой отзывчивости говорить нельзя». В течение разговора о формировании легиона, генерал-комиссар Дрекслер спросил у генерал-директора Данкерса, что необходимо сделать, чтобы количество латышских солдат в легионе было бы больше? Данкерс ответил, что можно было бы просто несколько раз в год объявлять мобилизацию, но пока у него на это нет полномочий. Генерал Шредер сказал, что может их выдать. На что возразил А.Валдманис: «В таком случае это уже не будет добровольным». Присутствующие согласились, и на этом перешли к обсуждению остальных вопросов.

На следующий день, 30-го января, состоялось еще одно собрание латышского самоуправления, где обсуждалась вчерашняя встреча с представителями немецкого командования. Шеф ревизионных дел Ванагс заметил присутствующим, что призыв добровольцев невозможен до тех пор, пока не признан суверенитет Латвии. Пока лишь есть только надежда, что рейхскомиссариат выступит с декларацией о независимости. До сего момента еще никто не сказал нам, что эта земля принадлежит нам. Генерал-директор Скуевич добавил, что они (немцы) не могут объявить о мобилизации, но могут нам поручить сделать это. На вчерашней встрече не прозвучало ни одного ясного ответа, сказали, что будут армейские объединения, но почему в таком случае это устанавливает генерал-майор Шредер? Говорит, что будут латышские полки, и в то же время полковые командиры будут немцы и обучение предполагается в Германии. В ходе беседы генерал-директор Данкерс отметил, что, беря во внимание положение дел, немцы в любом случае организуют легион и призовут в него людей при помощи полиции и возьмут под свой полный контроль. Не будет ли выгоднее для нашего народа, если мы сами, независимо от законных полномочий, организуем призыв? В таком случае у нас будет большее влияние. А.Валдманис призвал присутствующих не спешить с окончательным решением и дней 7-10 ничего не предпринимать.

 

Через несколько дней, 5-го февраля, будучи на очередном заседании, члены самоуправления получили уведомление о том, что сегодня в газете «Tēvija» будет напечатано распоряжение, в котором всем офицерам и инструкторам необходимо зарегистрироваться в полицейских участках. Распоряжение о регистрации инициировано генерал-майором Шредером. Никаких санкций за неисполнение не предусмотрено.

 

Газета «Tēvija» от 5-го февраля: «Всем бывшим офицерам латвийской армии, административным офицерам и санитарным офицерам, проживающим в Риге и родившиеся после 1882 г., а также всем бывшим армейским инструкторам (также кадетам), административным и санинструкторам, родившимся после 1892 г., независимо от сегодняшнего занятия, необходимо зарегистрироваться по месту своего жительства в участке полиции».

Продолжительные переговоры о формировании новой военной единицы сводились к одному важному факту: для придания законности призыва новобранцев немецкому командованию необходимо было признать суверенитет Латвии, на что и указывали германские специалисты по международному праву, говоря, что всеобщая мобилизация в Прибалтике до этого признания не имеет законных оснований. Для форсирования событий 8 февраля 1943 г. рейхсфюрер СС Г.Гиммлер предоставляет Гитлеру на рассмотрение план возможной автономии балтийских республик[6], и хотя этот план был отвергнут фюрером, 10 февраля того же года Гитлер все же подписывает приказ о создании латышского легиона: «Приказываю сформировать Латышский добровольный легион СС. Величина и вид формирования зависит от числа имеющихся латышских солдат. А.Гитлер».

16-го февраля на заседании членов латышского самоуправления генерал-директор Данкерс сообщил присутствующим о том, что вчера, 15-го февраля, он вместе с Приманисом, Загерсом, и Валдманисом были приглашены к генеральному комиссару, который сообщил, что, на основании объявленных распоряжений о трудовой повинности, предусматривается призвать молодых людей 1919-1925 гг. рождения. Для этой цели уже подготовлены сообщения к размещению в средствах массовой информации и для их продвижения, необходимо лишь получить подписи генерального комиссара, начальника военных сил и генерал-директора внутренних дел. Спустя несколько часов исполнение этого распоряжения было задержано по приказу из Берлина. Возникла неясность с военным формированием и латышскими командирами легиона, кроме того, оставался неясным вопрос, от чьего имени объявить призыв.

 

Незадолго до этих событий прошло заседание о формировании призывных комиссий. Генерал-директор Загерс просил немцев, чтобы в каждой такой комиссии присутствовал хотя бы один офицер латвийской армии, который мог бы разъяснять призывнику его возможности выбора. Новобранцу предлагалось выбрать между вступлением в легион, работами на оборонительных сооружениях или обслуживанием регулярных частей немецкой армии. Запросы различных структур на пополнение ресурсами выглядели следующим образом: вооруженные силы СС – 16-17 000 человек, полиция порядка охранных батальонов – 5-6 000 человек, немецкие военные силы – 25 000 человек, на военные работы – 10 000 человек. Всего – 56-58 000 человек.

С целью уменьшения потерь в человеческих силах и использовании ее в интересах латышского народа латышское самоуправление 23-го февраля обращается в «восточное министерство» к рейхскомиссару Лозе с воззванием, в котором указывает минимальные требования, удовлетворяющие самоуправление при формировании легиона: 1) Руководство легионом осуществляют только латышские офицеры. Командующий легионом – Рудольф Бангерскис. Начальник штаба – полковник А.Силгайлис; 2) У каждого призывника 1919-1924 г.р. есть право выбора самому выбрать вид службы. Никакого давления при выборе не должно осуществляться; 3) Обучение легионеров происходит в Латвии. Срок обучения – 6 месяцев. Только после обучения легион передается в распоряжение немецкого командования; 4) Силы легиона можно использовать только на восточном фронте в северном секторе; 5) Содержание, оплата, обмундирование, обеспечение всем необходимым такое же, как и в регулярных частях немецкой армии.

Это же требование было выслано и латвийскому генеральному комиссару Дрекслеру. Рейхскомиссар Лозе после получения отклонил требование и отправил назад с указанием на то, что у самоуправления нет юридического права обращаться к нему напрямую. Похожий ответ поступил и от Дрекслера.

В этот же день, 23-го февраля, генерал Данкерс на собрании сообщает членам самоуправления о том, что родившиеся 1919-1921 гг. молодые люди получили приглашение немецкого Трудового управления явиться 26-го числа на призывной пункт. Вместе с тем Данкерс заявил, что генерал Эккельн выразил свое согласие по их требованиям, и обучение легионеров будет происходить в Латвии, использование их сил будет вестись в непосредственной близости от границ Латвии, а командиры дивизий будут из числа латышских офицеров. Полковник А.Силгайлис рассказал присутствующим, что недавно встречался со штандартенфюрером Хиртесом (Hierthes), который подготовил информацию на латышском языке о призыве в легион в составе СС[7].  

 

 

И хотя формально от латышского самоуправления немецкое руководство еще не получало согласия на формирование легиона, на следующий день, 24 февраля, в газете «Tēvija» напечатано обращение рейхскомиссара Г.Лозе: «С Адольфом Гитлером к победе! К оружию! К работе! Латыши! В 1941 г. немецкие солдаты по приказу Адольфа Гитлера освободили вашу родину от большевизма, они спасли ваш народ от уничтожения. С тех пор вы работаете в своих селах и городах, имеете свою полицию и активно воюете на фронтах с большевиками. Эта борьба достигла своей остроты. Большевизм угрожает уничтожением Европе. … Вступайте в легион своей родины, чтобы бороться с оружием против большевизма. Вступайте борцами и помощниками в немецкие вооруженные силы…».

27 февраля газеты публикуют второе сообщение об основании латышского легиона, составленное Хиртесом: «С признанием бесстрашия добровольческих латышских соединений на фронте вождь Великой Германии дал свое согласие на основание добровольного латышского легиона СС. … Легион основан как единое боевое соединение, включенное в подразделения СС, под командованием латышских офицеров… Вступить в латышский добровольный легион можно устно или письменно в следующих местах: 1) призывной пункт СС в Риге на ул.Марияс 16, 1-й эт.; 2) во всех немецких полицейских участках; 3) во всех учреждениях латышской полиции».

Незадолго до этого штандартенфюрер Хиртес прибыл в Латвию с целью организации призывных пунктов и скорейшего начала их работы. Один из первых пунктов был создан на ул.Марияс 16-3, позднее и на ул.Стабу 12 (угол ул.Бривибас). Это учреждение по своей инициативе начало вербовку добровольцев в легион. На службу принимали граждан Латвии в возрасте от 17 до 45 лет, арийской расы, несудимых, ростом не менее 168 см. Прием осуществлялся после прохождения медкомиссии и подписания о том, что призывник вступает добровольно. Зачисленных направляли в казармы в Риге возле церкви Креста (ул.Крустабазницас 9). Официально призывник вербовался через Трудовое управление, т.е. вступление в легион юридически трактовалось как «направление на работу», а не в военное формирование.

 

Как проходил первый призыв можно узнать из газеты «Tēvija» 4-го марта 1943 г.: «С самого раннего утра здесь [на ул.Марияс 16] кипит жизнь, десятки и сотни желают присоединиться к борьбе с врагом на востоке. Тем, кто явился впервые, необходимо уладить небольшие формальности и подписать добровольное вступительное обещание и только после этого, через несколько дней, начнутся серьезные испытания. Каждого будущего легионера за пару часов пропустят через особое испытание и врачей – осмотр специалистов и перекрестный опрос. Каждому нужно доказать и показать, что он физически и духовно соответствует военным требованиям. … После осмотра в анкете легионера появляется запись врача «Kv», что значит «годен к военной службе». … Получив отметку о зачислении в легион, он еще свободен несколько дней и может уладить свои дела в семье или на работе. … Руководит призывом штандартенфюрер CC Хиртес…».

 

Развитие темы в следующем выпуске «Tēvija» от 5-го марта. Вновь описывается процесс вступления и все необходимые формальности. Проведение призыва поясняется со ссылкой на распоряжение рейхслейтера Альфреда Розенберга от 19 декабря 1941 г. о введении трудовой повинности и о том, что латышская молодежь причастна к тотальной войне. Регистрация добровольцев и резервистов в Риге проходит по адресу ул.Лачплеща 43/45 и 60. Молодым людям, получившим приглашение, необходимо явиться по указанным адресам в 7 часов 15 минут, при себе иметь провизию на один день. В помещении регистрации молодого человека расспрашивают представители немецких вооруженных сил, представители трудового управления и легиона СС, приглашая каждого исполнить свои обязанности в борьбе на уничтожение противника. Мобилизованным призывник считается до окончательной победы. Новобранцу предлагается выбрать один из трех вариантов службы: вступить в легион СС, вступить во вспомогательные военные части, вести важные хозяйственные работы. Те, кто выбирает работы, начинают исполнять свои обязанности уже через несколько дней.

Через несколько дней, 9 марта, бригаденфюрер Хансен, после телефонного разговора с Берлином, сообщает присутствующим генералам Данкерсу и Бангерскису, что он получил согласие на то, что командовать дивизиями будут латышские офицеры. В связи с этим необходимо уладить формальности с латышским самоуправлением, чтобы его представители поддержали формирование легиона и уполномочили генерал-директора генерала Данкерса на объявление призыва. Уже через два дня в газетах опубликовано обращение Данкерса к латышскому народу: «Все для победы! Призыв самоуправления латвийского генерального округа. Вождь Великой Германии 10 февраля с.г. согласился сформировать латышский добровольческий легион СС. Самоуправления латвийского генерального округа обращается к латышским мужчинам с призывом: Латышские воины! Европа объединяется в святой войне, чтобы уничтожить большевизм, который угрожает затопить кровью и слезами наш континент. … Сегодня мы осознаем, что бороться с большевизмом нужно до победы, плечом к плечу с главным носителем щита Европы – немецким народом и их союзников. … На днях основан латышский легион, в который уже вступили многие латышские юноши и мужчины. … Вступайте в ряды латышского легиона, которым руководит латышский генерал. … Все для победы!».

Составлен список кандидатов в верховное командование латышским легионом: а) на должность командира легиона и временно командиром 1-й дивизии – генерал Р.Бангерскис; б) на должность командира дивизии – полковник Т.Калниньш; в) на должность командира пехотного полка – полковники А.Апситис и В.Янумс, полковники-лейтенанты К.Лобе, К.Тирзитис, А.Веверис; г) на должность командира артиллерийского полка – полковники-лейтенанты Я.Рапа и Я.Шелс; д) на должность начальника штаба легиона и временно 1-й дивизии – полковник А.Силгайлис; е) на должность начальник штаба дивизии – полковник В.Янумс, полковники-лейтенанты К.Лобе, К.Тирзитис и А.Закис.

Условлено, что на рукавах формы солдат легиона будет нашит щит в национальных цветах и надписью «Латвия».

 

 

 

11-го марта газеты печатают сообщение полковника А.Силгайлиса о необходимости вступить в латышский легион. Все бывшие офицеры и инструкторы приглашаются на регистрацию по адресу ул.Стабу 12, 423 каб. с 9 до 18 часов. При себе иметь удостоверение военнослужащего, послужной список, офицерское удостоверение. Тем, у кого нет этих документов, могут предоставить краткое описание своего послужного списка, заверив его подписью. Для вступления необходимо: назвать имя и фамилию, род войск и специальность, последнее воинское звание, место службы в военной части латвийской армии, последняя занимаемая должность, место и время рождения. Возрастные ограничения (для военных): должность до капитана – до 50 лет, выше по должности – не более 55 лет, санитарные офицеры и административные офицеры – не более 66 лет. Инструкторам: заместители офицеров – не более 48 лет, старшие сержанты и капралы – не старше 45 лет, санинструкторы и административные инструкторы – не старше 48 лет. Полученные звания в Красной армии недействительны.

Рижский радиофон организовал сбор пожертвований для организации культурной жизни легионеров. Школьникам и студентам предлагается сдать свои пожертвования на организацию концерта в Опере для новобранцев. Собранные средства можно вносить на расчетный счет радиофона №387-Rīga с пометкой «Избранный концерт для латышского легиона» или приносить лично по адресу ул.А.Гитлера 15 (ул.Бривибас) в кассу радиофона. Концерт состоится 29 марта с 18 до 20 часов, трансляцию обеспечат все латвийские станции. На следующий день «Tēvija» сообщит о том, что в помощь легионерам за эти дни собрано 857 000 рейхсмарок, еще через несколько дней сумма превысит 950 000 рейхсмарок.

 

Предполагалось, что вступление в легион даст некоторые привилегии как вступившему, так и его близким, о чем свидетельствует заметка в газете. Генеральный комиссар Дрекслер утвердил указания к попечению для офицеров. Генерал-директор внутренних дел Данкерс разослал их старшинам всех волостей. Предусматриваются следующие привилегии: при распределении рабочей силы на селе, в первую очередь обеспечить членов семей добровольца, такие же преимущества при распределении сезонных работников, а также школьников и студентов при ведении сельхоз работ. Распоряжение касается и тех случаев, когда происходит распределение механизированной силы: машины и трактора в первую очередь предоставляются семьям добровольцев. При распределении одежды и обуви семье добровольца обеспечена большая часть, нежели остальным жителям. В школах необходимо обеспечить бесплатными продуктами в большем количестве детей добровольцев. При распределении квартир, их предоставляют в первую очередь семье добровольца, у кого их нет. Семьи добровольцев, у которых раньше была служебная квартира или земля, могут продолжать использовать ее до выхода добровольца из легиона. Если по объективным обстоятельствам это невозможно, семье выделяется равноценная квартира. Жены добровольцев обладают расширенными правами на получение карты матери от Народной Помощи (выдаются матерям детей до трех лет). Добровольцам, выбравшим обязательные работы, предоставляется право самим выбирать предприятие, где они будут работать, при условии, что там имеются свободные места. Если доброволец не может самостоятельно найти подходящее место, Трудовое управление предоставляет ему по возможности ближайшее к месту жительства.

 

В связи с организацией новой военной единицы принимаются меры по обеспечению их легитимным командным составом. Официальное уведомление о своем назначении генерал Р.Бангерскис и полковник А.Силгайлис получили 20 марта 1943 г., находясь на приеме у генерал-майора Хансена. Там же в присутствии генерала Данкерса Бангерскис и Силгайлис приносят торжественное обещание, которое впоследствии надлежит дать и легионерам: «Именем бога торжественно обещаю в борьбе против большевизма неограниченное послушание главнокомандующему немецких вооруженных сил Адольфу Гитлеру, и за это, как смелый воин, готов отдать свою жизнь!». На этом же приеме генерал Хансен высказал идею, что «хорошо бы в ближайшее время собрать уже каких-нибудь 1 000 добровольцев и организовать торжественную церемонию и киносъемку в целях пропаганды». 23-го марта 1943 г. об этом напишет газета «Кауэнер Цайтунг»: «…генерал Бангерскис, а также начальник штаба полковник Силгайлис, произведенный в штандартенфюреры легиона, принесли торжественную присягу».

Газета «Tēvija» 20-го марта публикует биографии генерала Р.Бангерскиса и полковника А.Силгайлиса и приказ об их назначении: «По предложению латышского самоуправления и приказом рейхсфюрера СС Гиммлера командиром латышского добровольческого легиона дивизии СС назначен Р.Бангерскис, присвоить ему звание генерал-майора легиона. Приказом рейхсфюрера СС Гиммлера начальником генштаба латышского добровольческого легиона назначен А.Силгайлис».

В этом же номере «Tēvija» всем молодым людям, родившимся в 1919-1924 гг., настоятельно рекомендуется явиться в регистрационные комиссии (ул.Лачплеша 43/45 и 60) и зарегистрироваться. Тех, кто проигнорирует это приглашение, ждет суровое наказание по законам военного времени. Это объявление печатается в каждом номере газеты на протяжении нескольких недель. Суровые меры были введены по причине очень малого количества добровольцев.

 

 

 

23-го марта генерал Бангерскис посещает казармы на ул.Абренес: «Во дворе казарм я обнаружил несколько рот новобранцев, которые примеряли солдатские шинели. Вначале я не обратил на них внимания, приняв их за немецких солдат. Войдя в помещение, заметил еще множество молодых людей, которые только что получили новое обмундирование и которое выдавали немецкие инструкторы. … начал интересоваться, спросил откуда они и что здесь делают. Мне сказали, что это рижане и собраны тут для парада на 28-марта. Меня удивил тот факт, что среди тех, кто занимался призывниками, не было ни одного латыша, даже тех, кто хотя бы знал латышский язык или понимал его». Как позднее выяснит полковник Силгайлис, этих добровольцев набрали через Трудовое управление для прохождения трудовой службы и многие пришли действительно добровольно.

 

 

 

Согласно приказу Гиммлера от 24 марта 1943 года, в структуру формирующегося латышского легиона СС входили 15-я латышская добровольческая дивизия СС, 2-я латышская бригада СС и латышские полицейские батальоны[8]. Впрочем, 15-я дивизия являлась «добровольческой» только по названию, поскольку состояла из трех полков, сформированных к середине июня из мобилизованного контингента. Что же касается 2-й латышской бригады, то она была создана в мае на основе шести полицейских батальонов (16-го, 18-го, 19-го, 21-го, 24-го и 26-го), действовавших в составе группы армий «Север»[9]. В соответствии с приказом от 18 мая 1943 года, подразделения легиона, не вошедшие в состав 15-й дивизии, включались во 2-ю бригаду, которая в декабре 1943 года была переформирована в 19-ю латышскую дивизию СС[10].

Объявление 27 марта в газете «Tēvija»: «Завтра в 11 часов на Домской площади первые добровольцы дадут торжественное обещание, которое примет начальник бригады СС генерал-майор Хансен. Торжественную церемонию будет передавать и радиофон».

 

 

 

Описание события с Домской площади 28 марта передают корреспонденты: вокруг всей площади на высоких мачтах развеваются флаги Великой Германии и Латвии. Повсюду: на улочках, по краям площади, в окнах стоят зрители. Многие пришли сюда, когда еще только появилась рота солдат и установила возле трибуны высоких гостей пушки. Наконец, ожидающие увидели, как колонна солдат, пройдя маршем из казармы через город, вошла на площадь. Колонны, выстроившись, образовали полукруг. Духовой оркестр играет марш и военную музыку. После этого на площади стали появляться высокие гости, которые представляли разные армейские и боевые подразделения, немецкое гражданское управление и латышское самоуправление, членов национал-социалистической партии Германии. Среди гостей присутствуют генерал-полковник авиации Келлер, генерал кавалерии Бремер, латвийский генерал-комиссар Дрекслер, генерал-лейтенант полиции Ф.Эккельн, комендант Риги генерал-майор Бамберг и др. Латвийское самоуправление представляли, как пишет газета: «генерал-директор внутренних дел О.Данкерс и другие члены правления».

 

 

На фото: Домская площадь 28 марта. Впереди генералы Эккельн, Хансен, Бангерскис, за ними полковник Силгайлис.

 

На площади появился начальник полиции и СС обергруппенфюрер Эккельн, к нему направился с рапортом начальник Латышского легиона СС генерал-майор СС Хансен. Генерал легиона Р.Бангерскис и начальник штаба А.Силгайлис шагают вместе с новыми легионерами. Речь произносит генерал-майор Хансен, слова командира легиона переводит на латышский язык начальник штаба А.Силгайлис: «Теперь вы стоите перед флагом, чтобы дать торжественную клятву вождю Адольфу Гитлеру в борьбе за лучшее будущее. Клятву на латышском языке вам скажет полковник Силгайлис, и вы ее повторите». Пишет корреспондент: «… Звучит команда. Посреди площади шагают знаменосцы с флагом Германии, которые до этого момента стояли среди легионеров. Навстречу им шагают меченосцы. Из рядов выходят два латышских офицера и два легионера, они кладут левую руку на меч. Тишину прерывает команда Силгайлиса: «Смирно! Правую руку для торжественной клятвы поднять. Медленно звучат слова обещания, которые повторяют новые бойцы и их офицеры». Клятву принимал генерал-майор Хансен. С речью выступил и генерал Бангерскис, по завершении выступления он предложил всем присутствующим спеть гимн Латвии, что и было исполнено. Сегодня на площади были порядка 1 000 добровольцев.

По свидетельствам А.Силгайлиса и Р.Бангерскиса, через несколько дней всех этих добровольцев отправят на Ленинградский фронт, без всякой предварительной подготовки и обучения, без латышских офицеров и инструкторов. Уже на следующий день их собрали на станции Земитаны и увезли на восток, в ленинградский район. Приказ об отсылке на фронт пришел из главного штаба в Берлине, проигнорировав на то все возражения генерала Хансена. По воспоминаниям Силгайлиса, на этой отправке добровольцев на фронт в Берлине настаивал Ф.Эккельн[11], будучи в конфликте с начальником латышского легиона генералом Хансеном. В ответной телеграмме Берлину Хансен указал, что этот факт отрицательно скажется на народном настроении, и назвал такое отношение к солдатам как «пушечному мясу». Позднее эту отсылку назовут недоразумением и во избежание подобных накладок впредь Р.Бангерскису предложена должность генерал-инспектора легиона с правом инспектировать любое латышское подразделение (с 7 апреля).

Случайно узнав об отправке добровольцев на фронт[12], в тот же день (29 марта) Бангерскис и Силгайлис в сопровождении майора Кнебеля едут на станцию прояснить ситуацию и успокоить легионеров. Что в тот момент происходило на станции, можно узнать из воспоминаний генерала Бангерскиса: «Общая картина не впечатлила. Многие молодые люди находились в вагонах, и немецкие охранники их не выпускали. Те в вагонах пели, кричали, смеялись, всячески стыдили охранников. У некоторых в руках блестели бутылки с водкой. Некоторые молодые люди находились возле вагонов. … Провожающих было мало, человек 10-15…». ПозднееБангерскис произносит речь и обещает через 10 дней прибыть к ним в расположение, где бы они ни находились. Вернувшись со станции, Бангерскис направляется к Данкерсу и Хансену, а на следующий день встречается с Эккельном, который, выслушав генерала, дает тому ясно понять, что его назначение командиром дивизии было недоразумением, и вместо нее предлагает должность генерал-инспектора[13].

Получив новое назначение, 7-го апреля генерал Бангерскис вылетает на ленинградский фронт для встречи с новобранцами. Они были переданы в распоряжение командира 2-й бригады генерал-майора СС Шольца, находящегося в 10-12 км от линии фронта. После беседы Шольц заверил Бангерскиса, что новобранцев не будут посылать на боевые задания до окончания их обучения. Как отмечает Бангерскис, от призывников общих жалоб на свою дислокацию не поступало, высказались возражения лишь по поводу того, что дают недостаточно хлеба (550 гр.) и нет возможности сменить белье, поскольку у каждого при себе только один комплект. Легионеры размещены в отдельных жилых зданиях по 6-15 человек в комнате. Спят на соломенных тюфяках и у каждого по два одеяла. Обстановка помещений – приближена к фронтовым условиям. Об этом визите к легионерам подробно напишет газета «Tēvija» 13-го апреля.

В свою очередь, личный посланник рейхсфюрера СС Готлоб Бергер в донесении к Гиммлеру от 15 апреля 1943 г. констатировал, что из 15-тысячного запланированного состава набрано только 2 478 человек. Остро ощущался недостаток опытных военных специалистов-инструкторов и казарм для новобранцев. Кроме того, как отмечалось в сообщении 4-го управления НКГБ, среди мобилизованных в легион имело место неустойчивое настроение. Были отмечены факты уклонения от мобилизации и дезертирства из легиона, а ряд новобранцев скрывались в лесах. В Зилупе мобилизованные пели советские песни, а в Лудзе произошло столкновение новобранцев с полицией. Из 500 человек мобилизованных в четырех латгальских дивизиях еще до отправки сбежали около 100[14].

Бедственное положение добровольцев подтверждают слова одного из членов латышского самоуправления. В конце апреля на очередном заседании генерал-директор Данкерс сообщит полковым командирам о том, что обеспечение легионеров не соответствует нормам: выданная солдатам форма сильно изношена, а предусмотренные французские винтовки и автоматическое оружие нельзя считать удовлетворительным.

 

В донесении начальника главного управления СС группенфюрера Бергера от 4 мая 1943 г. Гиммлеру «О положении резервов в Остланде» выражается сожаление о том, что «обучение в Латвии не проходит успешно, поскольку им отдают приказы не менее 4-х учреждений». По информации, оказавшейся в его распоряжении, в латышский легион на данный момент зарегистрированы – 20 827 человек, из них 528 офицеров. Призваны – 8 125 человек, из них 300 офицеров. Кроме того, 1 000 добровольцев приказом рейхсфюрера СС переведены на службу в полицию.

Одновременно ведется призыв молодежи на обязательные сельскохозяйственные работы. Газета «Tēvija» от 5-го июня 1943 г. печатает сообщение начальника полиции и СС, в котором всем молодым людям 1925 г.р. предписывается явиться на следующие места: «Молодым людям, определенных на работы в Бауской волости, явиться в 2 часа 30 мин. ночи на рижский автовокзал у центральной станции. … на работы в Тукумской волости, явиться в 5 часов утра на рижский автовокзал у центральной станции. … на работы в Елгавкую волость, явиться в 7 часов утра на набережную возле понтонного моста к пароходу «Блазмас». Явиться вовремя и соблюдать дисциплину».

Тут же напечатан репортаж с похожих мест работ. Описывается процесс, места, рассказывается, что призывники обеспечиваются пропитанием, культурными мероприятиями, для них организованы курсы немецкого языка. Опровергаются слухи о том, якобы, латышские добровольцы работают вместе с евреями или военнопленными. «Работы ни в коей мере не связаны с ними, и латыш смело может быть горд за проделанную работу». Для увеличения гордости за свою работу введен принцип награждения отрядов почетными флагами. Прибывший на место комиссар округа, между прочим, сказал в своем выступлении перед рабочими, что «ваша красивая обязанность – работать, работать и еще раз работать». Труд призывников, в частности, использовался на торфоразрабатывающих заводах в Смарде и Олайне. В газете приводится описание бытовых сцен в Олайне: «На бесконечном торфяном поле разместилась электрическая железная дорога, по которой доставляют молодых людей к месту работы, по ней же доставляется полуготовый и готовый торф. «У нас есть свой трамвай!» – смеются парни, и на загоревших лицах сияют белые зубы и горящие глаза. «Как идет работа?» – спрашиваю одного мальчика. «Чисто, хорошо, мы выработали даже сверхнормы и получили в премию папиросы».

Процесс формирования 15-й дивизии СС и латвийской бригады СС шел одновременно и практически поглотил все людские ресурсы легиона. 18-го мая 1943 г. СС-РСХА отдало приказ: члены легиона, не вошедшие в состав дивизии, должны быть включены в бригаду. В скором времени легион был фактически распущен, а с 1 декабря 1943 г. он официально прекратил свое существование. Формирование бригады ослабило боевую мощь дивизии из-за передачи в ее состав части артиллерии, противовоздушных средств борьбы и ветеринарных подразделений. Для облегчения проблемы набора людей в соответствующие формирования Гиммлер согласился и на снижение обязательного роста для новобранцев до 164 см (в бригаде – 168 см)[15].

 

 

 

Население в своем большинстве не спешило или вовсе отказывалось служить интересам Германии. Этот факт находит подтверждение в отчете призывной комиссии генерал-инспектору Бангерскису от 4-го июня 1943 г., в котором указывается, что из разосланных 196 приглашений офицерам явиться на регистрацию прибыли только 65 человек, из них готовы отправиться на службу – 25. В своем ответе комиссии генерал Бангерскис, указывает на возможные причины неявки: все приглашения рассылаются от имени латышского самоуправления, а подписаны немецким чиновником низким по рангу – унтершарфюрером СС[16].

О том, насколько изменилось положение дел с призывом впоследствии, можно узнать из отчета, подготовленного в штабе генерал-инспектора 20 августа 1943 г.:

 

Существует еще один отчет, но на этом документе нет числа. В частности в нем приводятся следующие цифры участвующих граждан Латвии в тотальной войне: «В дивизиях – 30 000, в полицейских формированиях – 12 500, вспомогательные – 11 000, пограничники (нем.) – 400, раненые – 3 000, в авиации – 300, на морской службе – 50, всего – 57 250. В стадии призыва – 12 000, на трудовой службе – 3 000, на работах в Германии – 18 000, можно еще призвать – 10 000, всего – 43 000. В общей сложности по двум категориям – 100 250.

 

 

 

12-го октября генерал-комиссар Дрекслер обращается к рейхсфюреру СС Гиммлеру с телеграммой, в которой просит призвать в легион еще несколько тысяч человек: «Секретно. Рейхсфюрер! Прошу вас незамедлительно призвать 5 000 человек в латышскую дивизию СС. Согласно разговору с обергруппенфюрером Бергером, необходимо призвать 8 000 человек. Я дал приказ призвать 6 000 человек 1919-1924 г.р. и 2 000 человек 1912-1918 г.р. … призыв можно начать уже с 4 октября».

 

 

На фото: Штаб латышского легиона. Третий слева – полковник А.Пленснер, далее – генерал Р.Бангерскис, полковник К.Дзенитис, поковник-лейтенант О.Меия, полковник-лейтенант Э.Грапманис.

 

Через несколько дней, 16 октября, генерал-инспектор Бангерский получает открытое заявление от группы работников и общественных деятелей. В своем заявлении активисты указывают на необходимость формирования отрядов самообороны: «Как вам хорошо известно, уважаемый господин генерал, с приближением линии фронта к границам Латвии, широкие слои населения охвачены беспокойством и страхом, … нашу землю вновь могут наполнить массы большевиков…. …Многие из нас считают, что пришло время, когда необходимо серьезно заняться организацией самообороны латышского народа… и вы, господин генерал, могли бы взять эту инициативу. …». Заявление подписал 41 человек.27-го октября это заявление генерал Бангерский пересылает Ф.Эккельну с сообщением, в котором просит поспособствовать и дать ход народной инициативе.

25-го октября заместитель генерал-комиссара фон Борке и генерал Шредер одновременно публикуют в газете приглашение к обязательной регистрации всех молодых людей, рожденных в 1923-1924 гг.

 

В ноябре 1943 г. 1-я латышская дивизия (15-я дивизия СС) после прохождения т.н. обучения должна была выехать на фронт. На момент выступления в некоторых боевых соединениях не хватало до 70% инструкторского состава, многие солдаты (до 25%) проходили обучение менее 2-х недель из предусмотренных 6-и месяцев. Большую часть оружия и почти все техническое обеспечение (саперное, связное и пр.) дивизия получила лишь перед самой отправкой на фронт, солдаты не успели в полной мере даже с ним ознакомиться. Некоторым частям в процессе обучения было предоставлено оружие иной системы, нежели выданное перед отправкой на фронт. Значительные затруднения были в обеспечении техникой и транспортом. Лошадей, повозки и машины дивизия большей частью получила, когда уже грузилась в вагоны. Кроме того, сам приказ об отправке на фронт дивизия получила неожиданно и совершенно не была к ней готова. Этот приказ был подписан Гиммлером в Берлине и предусматривал участие дивизии в боях под Невелем.

 

Каково было отношение немецкого командования к боевым единицам латышских формирований ясно показывает отчет одного из командиров полка. О бедственном положении вверенного полка докладывает полковник А.Апситис в своем рапорте генерал-инспектору Бангерскису: «Во время пути 34 пехотный полк направлен в распоряжение немецкой 281-й дивизии в район г.Остров. Немногим позднее полк перешел в распоряжение 83-й дивизии. … Из боевого состава не хватает примерно 25%, из состава инструкторов примерно 50%. Только что прибывшие инструкторы не имеют ни служебного, ни боевого опыта. … Полк пополнен прибывшими 400 призывников, не проходившими обучение. … Только за 24 часа до отправки поступил приказ сменить французское оружие на немецкое. … В таких обстоятельствах не может быть и речи о знакомстве солдат с новым оружием, и они выехали на фронт с полностью неизвестным им оружием, не умея ни стрелять из него, ни обходиться с ним. Полковые связисты полностью не обучены, т.к. полку не было выдано связное оборудование. Тоже самое касается и саперов. … Оборудование получили лишь тогда, когда уже шла погрузка в вагоны.

 

Такое бедственное положение дел с обеспечением латышских призывников не было единичным, что подтверждается и другими отчетами проведенных инспекций. Похожую картину рисуют записи с посещения 26 ноября 1943 г. генерал-инспектором Бангерским 3-го и 4-го полков В Паплаке и Вайноде. Из описаний полка: «Вид был впечатляющий: 1) Шинели не подходят по росту – многим они по колено. Края шинелей кривые и неподшитые. Командир пояснил, что выданы только на днях, и в процессе обучения не было возможности их подправить, так как вечерами быстро темнеет. На складе есть еще шинели, но они малы. Не хватает пуговиц, многие шинели без пуговиц. Необходимо сменить шинели в масштабе всего полка. 2) У многих не хватает ремней. На складе тоже нет. 3) Большей частью шапки малы. В запасе нет. На шапках не хватает эмблем. 4) Трудности с нехваткой обуви. Примерно 500 солдатам обувь не была выдана, без этого обувь слишком мала и ее можно надеть с одним носком, что в зимних условиях неприемлемо. Трудности с обогревом помещений и сушкой одежды и обуви. 5) Всем солдатам выдана одна пара кожаных рукавиц. 6) У многих солдат длинные, нестриженые волосы, поскольку не хватает парикмахеров и машин для стрижки.

 

При последующей более тщательной проверке этих полков выяснится, что здесь наличествуют проблемы с оборудованием для связи и саперов, так же, как и в других частях, наблюдается недостаток кадров: не хватает семь офицеров и 255 инструкторов, из необходимых 130 связистов в наличии 15. Из прибывшего пополнения в количестве 1 500 человек двухнедельное обучение проходили лишь 1 000, а 500 призывников полностью необучены. Похожая ситуация была практически во всех таких подразделениях, о чем свидетельствуют многочисленные служебные записи инспекции генерал-инспектора Бангерского.

Однако немецкому командованию до проблем с обеспечением латышских призывников даже самым необходимым не было дела, их больше волновала угроза прорыва линии фронта и возможность заткнуть «добровольцами» очередную брешь на передовой, потому как с течением времени положение Третьего рейха на востоке становится все более угрожающим. В конце 1943 г. немецкие войска потеряли свой боевой задор и все больше были принуждены отступать под мощным наступлением красной армии. Тем не менее, Берлин все еще надеется и стремится во что бы то ни стало исправить положение и взять боевую инициативу в свои руки. На очередном заседании латышского самоуправления генерал-директор Данкерс сообщает собравшимся, что вчера, 9 ноября, через «восточное министерство» был получен приказ Гитлера, в котором предписывается объявить мобилизацию всех мужчин, рожденных 1915-1924 гг. на территории Латвии и Эстонии. Было бы желательно, если призыв на территории Латвии объявит латышское самоуправление. Вечером того же дня, Данкерс получает сообщение от генерал-комиссара Дрекслера, в котором тот выражает свое согласие и уполномочивает их на объявление призыва и гарантирует поддержку всех немецких учреждений.

Для увеличения числа добровольцев генерал-инспектор Бангерскис принимает решение создать отдельную боевую единицу, состоящую из русскоязычных граждан. С этой просьбой 19 января 1944 г. он обращается к начальнику СС и полиции в Остланде: «В связи с призывом родившихся 1915-1924 гг., происходит набор также и русскоговорящих граждан Латвии. Руководство латышской добровольной бригады СС многократно обращалась с просьбой, что не хотят смешивать русские и латышские формирования. За последние дни бригада в Елгаве отослала назад в резерв батальона примерно 200 человек русских призывников, отказавшись их принять. Это вызывает трудности с перемещением русских призывников. С другой стороны, русские легионеры выражают свое желание служить в формированиях с русскоязычными командами, поскольку многие из них не понимают по-латышски. … Если зачислить всех в пределах предусмотренных призывом лет, число русскоязычных граждан может достичь нескольких тысяч».

27-го января 1944 г. состоялась беседа генерала Эккельна с генералом Бангерскисом и полковником Пленснером. Эккельн ознакомил приглашенных с положением на северном фронте, в районе Ленинград-Новгород, где противник достиг значительных успехов, и теперь положение немецких частей значительно осложнилось и существует вероятность прорыва линии фронта. Для устранения бреши Эккельн предлагает провести очередной набор добровольцев. Число призывников для решения этой проблемы, по мнению Эккельна, должно быть не менее 20 000 человек. Набор предполагается провести и в Эстонии, где планируется набрать 10 000 – 15 000 добровольцев. На следующий день генерал СС Шредер пишет докладную записку генерал-комиссару, в которой извещает, что, в соответствии с полномочиями от 9-го ноября 1943 г., он дополнительно увеличивает призывной возраст с 1906 до 1914 гг.р.

 

Латышское самоуправление было против этого призыва. Последовали долгие переговоры с немецким командованием. Генерал-инспектор Бангерскис за это время отменил четыре приказа о начале призыва. В конце концов, заместитель генерал-комиссара Симмс пригласил к себе Данкерса и сообщил, что на заседании рейхскомиссара, где присутствовал и Эккельн, было принято решение сократить число призывников до 10 000 человек. 4-го февраля Данкерс издает распоряжение, согласно которому, объявляется призыв латвийских граждан 1910-1914 гг.р. на военную службу, которые до 1940 г. 17 июня были гражданами Латвии. Призыв ведется в пограничные соединения. Распоряжение вступает в силу 4-го февраля 1944 г. На следующий день было издано еще одно распоряжение, в котором указывалось, что призыв относится и на граждан, родившихся 1906-1909 гг. В этот же день приказ о призыве на активную военную службу издает генерал Бангерскис.

 

Первый раз латвийские части СС участвовали в боевых действиях против наступающих советских войск 16-го марта 1944 года в районе реки Великой, юго-восточнее города Остров. Обе латышские дивизии вошли в состав 6-го корпуса СС, который в свою очередь был включен в состав 18-й армии (группа армий «Север»). В июне 1944 Советские войска вынудили группу «Север» к продолжению отступление в западном направлении.

В июне 1944 г. наименование «добровольческая» (Freiwilligen) дивизия было заменено на «Waffen». Соответственно, полное наименование, например, 15-й дивизии звучало теперь так: «15 Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1)». Исчезновение из названия определения «добровольческая» связано с тем, что всё более ясный исход войны не способствовал набору добровольцев и оккупационные власти прибегли в декабре 1943 г. к мобилизации мужского населения 1918-1922 гг. рождения.

Спустя некоторое время советские войска переходят в наступление. 11-го июля на реке Алоя состоялся ночной бой, в результате которого были разгромлены латышская 15-я дивизия СС и два полка пехоты. Вскоре дивизия была расформирована.

 

В 1944 г. набор добровольцев все больше и больше обретает принудительный характер. Так, например, 26-го февраля в газете «Tēvija» было опубликовано заявление рижского префекта Штиглица о том, что «… В Риге освидетельствование и призыв будут полностью закончены 3-го марта с.г. Вместе с тем начнется генеральная проверка всех мужчин призывных возрастов. Проверку произведут в отдельных домах, в целых городских кварталах, на промышленных предприятиях, на улицах, в общественных местах скопления людей и других местах. Соответствующие органы надзора указывают, что несознательные граждане, уклонившиеся в решающий момент от исполнения своих обязанностей перед народом и не подчинившиеся распоряжениям, не смогут оставаться на свободе. Рано или поздно они понесут заслуженное наказание. … Лица, не принявшие во внимание это последнее предупреждение, за неявку на проверочную комиссию и уклонение от призыва в латышский легион будут преданы особому военному суду, и им грозит наказание по законам войны и военного положения».

 

Незадолго до этого объявления для рассмотрения дел дезертиров-легионеров немцы учреждают Особый военный суд при генерал-инспекторе латышского легиона. «Особый военный суд рассматривает дела о преступлениях, предусмотренных двенадцатым разделом уголовного кодекса (издание 1942 г.). Предусмотренную законом меру наказания за преступления, указанные в предыдущем параграфе (1) особый военный суд может увеличить, применяя высшую меру наказания – смертную казнь в порядке части первой военного уголовного кодекса (издание 1937 г.). … Приговор особого военного суда приводят в исполнение представители обвинения генерального инспектора в общем порядке. … Генерал-директор Данкерс». Распоряжение вступает в силу с 9-го февраля 1944 г.

 

Несмотря на ужесточение призывных мер, все еще остаются непризванные «добровольцы». В конце июля в газете «Tēvija» напечатаны сразу три распоряжения о наборе добровольцев: 1927 г.р. во вспомогательные авиационные части, а освобожденные ранее офицеры и инструкторы по трудовой или хозяйственной причине 1919-1920 гг.р. зачисляются в разные боевые соединения. За неявку предусмотрено наказание.

Несмотря на всяческие ужесточения, дезертирство из 15-й дивизии приняло массовый характер, особенно перед июльским наступлением советской армии. Солдаты уже открыто говорили, что как только над их траншеями начнут рваться советские снаряды, латыши разбегутся. Дезертиров в основном немцы вылавливали в районе Опочки и на границе Латвии. И чем больше их убегало, тем наказания для них с каждым днем становились строже и строже. О таких случаях побегов из легиона, свидетельствует донесение старшего полицейского Гайгалавской волости начальнику 3-го участка Резекненской полиции от 13 июня 1944 г.: «Политическое положение: в границах волости задержаны и доставлены в участок несколько легионеров, которые дезертировали из своих войсковых подразделений или просрочили предоставленный отпуск, а также и такие, которые не выполнили приказов о призыве или вообще не явились в призывные комиссии. И.о. старшего полицейского волости Д.Гарийонис».[17] Надо сказать, что зачастую этих беглецов расстреливали.

Вот еще одно свидетельство о строгом обращении с дезертирами. «Назидательная» статья для уклоняющихся от службы приводится в газете «Tēvija» от 20-го сентября 1944 г.: «В то время, когда каждый настоящий латышский мужчина, способный носить оружие, стоит на страже своей Родины, трое сильных юношей избрали для себя иной путь, который в итоге привёл их на скамью подсудимых. На прошлой неделе Особый военный суд генерал-инспектора Латышского добровольческого легиона СС рассмотрел дело против Эдгара Вилциня, Освальда Стрелькиса и Яниса Вилциня. Сговорившись между собой, они уклонились от воинской повинности и с 1943 года жили скрываясь до 22-го августа с.г., когда были задержаны – Особый военный суд приговорил 26-летнего Эдгара Вилциня и 23-летнего Освалда Стрелькиса каждого к 15-и годам принудительных работ со всеми последствиями, предусмотренными законом. Яниса Вилциса, возраста неполных 18-и лет – к тюремному заключению на один год. Огласив приговор, председатель суда отметил, что обвиняемые совершили особо тяжкое преступление против родины, но такое малое наказание получили потому, что у них безупречное прошлое, и в содеянном они чистосердечно сознались. Кроме того, Янису Вилциню нет даже 18-и лет и своё преступление он горько переживает. То, что суд на этот раз учёл многие смягчающие вину обстоятельства, является единственной причиной почему обвиняемых не постигло более тяжкое наказание. Надо серьезно предупредить тех наших юношей, кто в трудный для Отечества час не желает вести себя, как подобает настоящему мужчине и высоко держать свою честь латыша. Против таких всегда будет обращена вся суровость законов военного времени».

 

Хотя если посмотреть, то за год до этого, еще в 1943 г., наказание для провинившихся добровольцев или отказавшихся служить в легионе было куда мягче, и направлялись они в места заключения на срок от одного до 6-и месяцев в зависимости от степени вины. Мягче, несмотря даже на то, что одним из таких мест заключения был концлагерь Саласпилс, где были построены отдельные бараки для содержания военных преступников. Этих, как и остальных узников, заключенных легионеров использовали на различных работах в лагере. О факте заключения легионеров в лагерь Саласпилс свидетельствуют служебные записи лейтенанта Зегнера, который 7 декабря 1943 г. вместе с генерал-инспектором Бангерскисом инспектировал там заключенных. «В лагерь Саласпилс въехали в 8 часов 45 минут. Через какое-то время нас встретил комендант лагеря оберштурмбанфюрер СС Краузе. … По информации коменданта лагеря, на данный момент здесь содержатся 204 солдата, из которых 101 латыш, а остальные – эстонцы и литовцы. Латыши из 70 СС и 31 полицейского формирования легиона. Солдаты размещены в отдельном бараке, полностью изолированы, однако, чтобы полностью избежать контакта с политическими заключенными, такое невозможно. Было бы желательно иметь отдельный лагерь для осужденных, чтобы у них была возможность заниматься военным обучением. … В день солдаты получают: мясо – 50 гр., жиры – 22 гр., хлеб – 330 гр., картофель – 150 гр. и др.».

 

Однако с течением времени все ужасы концлагеря придется пережить и уклонистам от службы в легионе. Информацию о таких заключенных легионерах можно найти в отчете Государственной Чрезвычайной Комиссии (ЧГК) за 1944 г.: «Как сообщили комиссии свидетели Краулиньш Л.П., Зекунде В.М. и Гамперт Т.П., немало советских граждан, отказавшихся служить немцам или бежавших из легиона, находились в Саласпилсском лагере. Свидетельница Зекунде В.М. показала, что в конце июля 1944 г. из Саласпилсского лагеря пытались бежать пять советских граждан, мобилизованных в немецкую армию, но были пойманы. Немцы одного расстреляли, остальных повесили». Там же приводится свидетельство о Гамперта Т.П.: «В Саласпилсском лагере содержались латыши, бежавшие из немецкой армии и уклонявшиеся от работ на немцев. Ушедшие из немецкой армии носили нашитую на одежде красную букву «Б», а уклонявшиеся от работ на немцев – белые полосы на груди и спине». Свидетель Краулиньш Л.П. рассказал, что «наряду с латышами, бежавшими из легиона, в Саласпилсский лагерь были привезены 50 литовских офицеров, отказавшихся служить в немецкой армии. Все они были расстреляны».

 

В различной литературе ходит мнение, что латышские легионеры принимали участие в карательных акциях против мирных жителей и еврейского населения, отчасти это соответствует действительности. Но только отчасти. Этот кровавый след за легионом тянется по одной объективной причине. К 1943 г. после уничтожения значительной части еврейского населения на территории Прибалтики и Восточной Европы, команды СД, проводившие до этого времени расстрельные акции, остались не у дел. Немецкое руководство, тем временем, нуждаясь в притоке солдат на восточный фронт и обеспечении порядка на занятых территориях, включает все бывшие карательные подразделения в состав легиона СС, где они продолжили заниматься своей привычной «работой», т.е. совершали карательные акции в тылу противника. В состав легиона была введена и т.н. «команда Арайса»,[18] уничтожавшая еврейское население Латвии. Созданные на основе полицейских батальонов отдельные зондеркоманды, действовавшие в восточных регионах Латвии и на территории Белоруссии, в значительной части были также подчинены Ваффен СС, некоторая их часть под командованием Эккельна позднее сражалась против латышских подразделений Курелиса в Курземе[19].

О таком включении в состав латышского легиона командира охранной роты рассказывает протокол допроса некого Тоне Бруно от 11 февраля 1945 года. «В средних числах июля 1943 года я был назначен на должность командира роты 4-го латышского батальона СС, в составе которого нес охрану концлагеря, находящегося в местечке Саласпилс… Охрану лагеря рота несла до октября 1943 года, после чего была в числе других войск СС направлена на охрану границы Латвии с Советским Союзом, существовавшей до 1939 года, от проникновения подразделений советских партизан на территорию Латвии… Солдаты роты СС, которой я командовал, несли охрану вокруг концлагеря с целью исключения возможных побегов заключенных. Одновременно с этим конвоировали заключенных на работы по разработке торфяных болот и другие, на допросы в СД г.Риги, охрану карцера… В октябре 1944 года… я был откомандирован в распоряжение штаба 19-й латвийской дивизии СС. Прибыв в штаб, я встретился с другими шестью офицерами, отозванными из других частей, и последние мне рассказали, что в 19-ю латвийскую дивизию СС, где они служили, приезжал руководитель партии Латвии «Лидумнекс» Альфонс Райтумс, собрал их и предложил им в тылу Красной Армии заняться «партизанской» деятельностью против органов советской власти, на что они изъявили согласие… Наша группа офицеров была принята штурмбанфюрером СС Пехау… Пехау нам заявил, что в его распоряжении имеется вооруженный и обученный отряд из числа латышей в количестве 600 человек, предназначенный для переброски на территорию Латвии, освобожденную частями Красной Армии, для подрывной и террористической деятельности и в этом отряде мы должны занять командные должности…»[20].

 

Полицейские и прочие расстрельные части в латышском Ваффен СС составляли небольшой процент. Общее число латышей, служивших в различных немецких воинских формированиях, насчитывает 110 000 человек, но только половина из них служили в обеих латышских дивизиях Ваффен СС. Остальные числились в других всевозможных военных соединениях. И, тем не менее, они считались легионерами без всякого различия в роде войск, начиная с 26 мая 1943 года (по приказу Гиммлера). Таким образом, считать, что все легионеры поголовно принимали участие в карательных операциях крайне ошибочно. В своем большинстве эти «по злой воле добровольцы» воевали с регулярными частями Красной армии, в основном их деятельность сводилась к обороне определенных участков фронта.

 

Это включение немцами всех подразделений без разбора в легион сыграло роковую роль в дальнейшем и во многом определило отношение к легионерам в целом, даже к тем, которые были призваны в него насильно. Преступная деятельность СС была признана на Нюрнбергском Международном военном трибунале в 1946 г., доказав, что, согласно Уставу СС, части этой организации использовались для истребления евреев, военнопленных в концлагерях, террору мирных жителей на оккупированных территориях, привлечению рабского труда и пр. Рассмотрев вопрос об СС, Трибунал включил сюда всех лиц, которые были официально приняты в члены СС, включая членов «общих СС», войск СС («Ваффен-СС»), соединений СС «Мертвая голова» и членов любого рода полицейских служб, которые были членами СС или оставались их членами, зная, что эта организация используется для совершения действий, определяемых преступными в соответствии со статьей 6 Устава. Кроме того, Трибунал установил, что «из статьи 10 Устава явствует, что решение о признании преступного характера обвиняемой организации является окончательным и не может подвергаться оспариванию на любом последующем процессе по делу отдельных членов организаций». Таким образом, из приговора следует вывод о том, что латышский легион также признан преступным, т.к. Трибунал включил в СС членов «Ваффен-СС» и членов любого рода полицейских служб, подчеркнув, что «невозможно выделить какую-либо часть СС, которая не принимала бы участия в этой преступной деятельности». Отдельно Трибунал указал на деятельность дивизий СС, отметив, что «дивизии войск СС ответственны за множество убийств и зверств на оккупированных территориях»[21].

 

Однако на том же самом процессе было признано, что военными преступниками не могут считаться лица, которых государство принудило вступить в члены организации СС при таких обстоятельствах, когда у этих людей не было другого выхода, и лица не совершили военных преступлений. Иначе говоря, все легионеры, воевавшие против регулярных частей красной армии и не совершившие военных преступлений, виновными не считаются и не подлежат уголовному преследованию. И, тем не менее, вслед озвученному решению нужно признать, что служба в СС особой чести не делала даже призванным в нее насильно, поскольку слишком уж много за этой организацией числится темных и откровенно низменных дел. Именно поэтому после завершения войны многие легионеры, попавшие в плен к советской армии, были подвергнуты наказанию: ссылке в лагеря сроком на 10-15 лет. Их обвинили в измене родине и службе противнику. Из 110 тысяч солдат и офицеров легиона свыше 40 тысяч погибли и почти 50 тысяч попали в советский плен. Остальные бежали в Западную Европу.

 

В заключение хотелось бы повторить слова президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги, высказанные ею в предисловии книги «История Латвии. ХХ век»: «Наша история – это не только наше прошлое, но и часть нашего будущего. Объективно оценивая минувшее, мы создадим гарантии того, что допущенные когда-то ошибки и пережитые трагедии никогда не повторятся. Именно в этом смысл истории». Трудно с этим не согласиться. Мне кажется, что данное высказывание можно отнести и к истории создания и поражения латышского легиона. Да, служение «другому отечеству» латышского народа нельзя назвать героическим. Да, нельзя прощать тех, кто шел в легион с одной целью – убивать, тех, кто готов был продать собственную совесть за то, чтобы выжить на страшной войне, спрятавшись за беззащитную жизнь еврейского узника гетто или концлагеря, за жизнь безоружного пленного или жителя сожженной деревеньки. Им нет оправдания. Однако теперь, с высоты времен, с сегодняшней точки зрения на события военных лет, необходимо просто по-человечески понять всю понесенную тяжесть выбора тех, кто был принужден в легионе сражаться под угрозой расстрела, тех, кто шел туда с верой, что сражается за утраченную свободу латвийского государства, несмотря даже на то, что шел под совершенно чуждыми ему нацистскими идеалами. Таких еще можно понять и простить, потому как у всякого солдата на войне есть священное и неотъемлемое право – право защищать и умереть за свое отечество…

 

 

 

Приложение

 

Количество призванных латышских граждан в легион СС на 1-е июля 1944 г.

 

Формирования легиона – 31 446 чел.

Пограничные полки – 12 118 чел.

Закрытые полицейские формирования (полицейские полки и батальоны охраны порядка) – 14 884 чел.

Полиция внутренней безопасности – 5 240 чел.

Помощники полиции группы «С»[22] – айзсарги – 22 262 чел.

Авиационный легион «Латвия» – 628 чел.

Всего – 87 550 чел.

 

Помощники немецкой армии – 12 159 чел.

Всего призваны – 110 294 чел.

 

Количество погибших, без вести пропавших и раненых на 1-е июля 1944 г.:

Погибшие в боях и от ран – 3 914 чел.

Без вести пропавшие – 1 362 чел.

Всего – 12 875 чел.

 

С 1-го июля до 18 августа 1944 г. были дополнительно мобилизованы:

На фронт – 15 684 чел.

Во вспомогательные силы авиации – 5 543 чел.

 

 

 

 

15 Waffen—Grenadier—DivisionderSS(Латышская дивизия №1) Командиры: бригаденфюрер СС Хансен (до мая 1943 г.), бригаденфюрер СС граф фон Пиклер-Бурхгаус (до 16 февраля 1944 г.), оберштурмбанфюрер СС Хейлеман (до июля 1944 г.), оберштурмбанфюрер СС Обвурцер (26 января 1945 г. погиб в плену), оберштурмбанфюрер СС Акс (до 15 февраля 1945 г.), оберштурмбанфюрер СС Бурк (до конца войны). Начало формирования – 23 марта 1943 г., штаб – Рига, ул.Клингеру 2а. Участвовала в боях под Невелем, летом 1944 г. сражалась под Нарвой. В конце 1944 г. на отдыхе в Померании. После тяжелых боев в районе Данцига часть дивизии сдалась Красной Армии, а часть американцам в районе Эльбы после сражения за Берлин. Основные боевые подразделения: 15-й, 32-й, 33-й и 34-й гренадерские полки СС, 15-й артиллерийский полк СС, 15-я истребительно-противотанковая рота, 15-й зенитный дивизион, 15-й разведбатальон, 15-й саперный батальон, 15-й батальон связи.

 

 

 

19 Waffen—Grenadier—DivisionderSS(Латышская дивизия №2) Командиры: бригаденфюрер СС Шольц (до марта 1944), группенфюрер СС Штеренебах. Сформирована в начале 1944 г. из латышских частей на основе 2-й пехотной бригады СС. Вела оборонительные бои на побережье Балтийского моря. В 1945 находилась в Курляндии, где сдалась в плен Красной Армии. Основные боевые подразделения (октябрь 1944): 42-й гренадерский полк СС «Вольдемар Вайсс», 43-й гренадерский полк СС «Генрих Шульдт», 44-й гренадерский полк СС, 19-й танковый батальон СС, 19-й артиллерийский полк, 19-я истребительно-противотанковая рота, 19-й саперный батальон, 19-й батальон связи.

· Борьба за советскую Прибалтику в Великой Отечественной войне 1941-1945. В 3-х т. Т. 3. –Рига: Лиесма, 1966.

· Дробязко С.И. Вторая мировая война 1939-1945. Восточные добровольцы в вермахте, полиции и СС. –М.: АСТ, 2000.

· История Латвии. ХХ век. –Рига: Jumava, 2005.

· Мы обвиняем. Документы и материалы о злодеяниях гитлеровских оккупантов и латышских буржуазных националистов в ЛССР 1941-1945. ­–Рига: Лиесма, 1967.

· Bangerskis R. Mana mūža atmiņas. 4 sējumos. Sēj. 2.-4. –Kopenhāgens: Imanta, 1958-1960.

· Ezergailis A. Holokaust vācu okupētajā Latvijā 1941-1944. –Rīga: Latvijas vēstures institūta apgāds, 1999.

· Latviešu karavīrs Otra pasaules kara laikā: dokumentu un atmiņu krājums. 11 sējumos, 3. sēj. –Minstere: Daugavas Vanagu centrālā valde, 1970-1993.

· Latviešu leģionāri. Latvian legionnaires. –Rīga: Daugavas Vanagi, 2005.

· Latvija Otrajā pasaules karā (1939-1945). –Rīga: Jumava, 2008.

· Latvijas suverenitātes ideja likteņgriežos. Vācu okupācijas laika dokumenti 1941-1945. Sast. Samsons V. –Rīga: Zinātne, 1990.

· Latvija nacistiskās Vācijas okupācijas varā 1941-1945. Latviešu Vēsturnieku komisijas raksti. 11.sēj. –Rīga: Latvijas vēsture institūta apgāds, 2004.

· Silgailis A. Latviešu leģions. –Rīga: Junda, 2001.

· Strods H. Zem melnbrūnā zobena. Vācijas politika Latvijā 1939-1945. –Rīga: Zvaigzne, 1994.

· Независимое военное обозрение, Москва, 2001, декабрь.

· Kurzemes vārds, Liepāja, 1943, februāris-marts.

· Tēvija, Rīga, 1943, februāris-decembris.

· Tēvija, Rīga, 1944, janvāris-maijs, septembris.

 

 

---

[7] Впоследствии это сообщение опубликовано в «Tēvija» 27 февраля 1943 г.

[8] Шляхтунов А.Г. Латыши-эсэсовцы // Независимое военное обозрение. 21-27 декабря 2001, №47(269).

[10] Шляхтунов А.Г. Латыши-эсэсовцы // Независимое военное обозрение. 21-27 декабря 2001, №47(269).

 

[18] В отдельные периоды времени эта организация насчитывала до 1 200 человек. Кроме исполнения карательных акций, команда проводила охрану тюрем, мостов, концлагерей, гетто и других объектов. Мобилизацию в эти формирования не проводили, и все участники этих организаций вступали в них добровольно. В 1942 году латвийские полицейские батальоны активно действовали на Украине, в Белоруссии и других местах. Среди них была команда Арайса, которая прошла подготовку в германской школе SD в Фюрстенберге возле Берлина. Некоторых членов команды Арайса посылали в Минск для участия в массовых казнях в деревне Малый Тростинец. В Варшаве два батальона участвовали в облавах на евреев и их доставке в Треблинку, охраняли Umschlagplatz и принимали участие в подавлении восстания в Варшавском гетто.

[19] Подразделение Курелиса участвовало в спецоперации SS Jagdverband Ost(операция «Лесные кошки»). В годы немецкой оккупации Янис Курелис (1882-1954)отказался сотрудничать с немцами и в 1944 г. возглавил «Латвийскую национальную армию» с целью сражаться в тылу Красной армии за независимость Латвии. По мнению историка Харалдса Биезайса, соединение Курелиса «с одной стороны, выполняло задание немецких разведслужб, с другой стороны – было задумано как растущая военная сила для завоевания независимости Латвии в конце войны». Во второй половине ноября 1944 г. группа Курелиса была разгромлена немцами, часть офицеров (8 человек) расстреляна, сам Курелис и более 2 500 тысяч его бойцов были заключены в концлагерь Штуттгоф.

[21] Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 томах. Т.8. –М.: Юридическая литература, 1997, с.652.